Код негатива. Евгений Мартынюк

признаком «звёздной болезни». Но это был не фанат. Во всяком случае раньше фанаты не направляли оружие ему в лицо.

      Тело словно само рухнуло на колени, а изо рта потекли слова:

      – Не убивай, прошу тебя, не убивай! Мне ещё так много нужно успеть! Я тебе денег дам. Много дам! Не убивай, прошу!

      Сколько раз он сам слышал эти фразы? Он помнил точное число: 69. И ведь он не убивал! Так может и его они спасут? Вот только он-то и изначально убивать никого не собирался.

      Алексей Борисович перевёл наконец взгляд с чёрного смертоносного отверстия на лицо человека. Парень. Тот самый парень со скамьи! Сразу ведь почуял, что что-то неладно!

      Парень медлил. Алексей Борисович сглотнул. Собрался было открыть рот для новой тирады. Посмотрел в глаза владельцу пистолета. И провалился.

      Вот ему семь. Он идёт в первый класс и с первого взгляда влюбляется в девочку с ангельскими глазами. Признаётся ей в этом. Она смеётся и заставляет одноклассников каждый день над ним издеваться. А ведь мама с папой учили, чтобы он раз и навсегда забыл слово «Любовь».

      Вот ему четырнадцать. Он больше не допускал той ошибки. Не открывался. До этого дня. Когда он увидел ЕЁ, слова вырвались сами собой. Смачный плевок в лицо – вот и весь ответ. Ладно хоть не били в этот раз.

      Вот двадцать семь. Он настолько сросся с маской, что тот – наивный и любящий Лёшка – уже кажется вымыслом. Сном. Но где-то в глубине, очень хорошо запрятанный, в нём продолжает тлеть уголёк надежды.

      Тридцать два. Он встречает её на курсах повышения квалификации. Осторожно прощупывая друг друга, они выясняют, что это всё им одинаково отвратительно. И что у них очень много общего. Очень. Он не повторяет ошибок молодости. Держит язык за зубами. Но уголёк разгорается сильнее.

      Тридцать три. Он ждёт её в родильном отделении. Ту Самую. Которую ждал всю жизнь. А сейчас ждёт, когда она принесёт жизнь новую.

      Тридцать три. Врач выходит к нему с улыбкой:

      – У меня для Вас две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

      – С хорошей.

      – Ваша жена умерла.

      Тридцать три. Что-то умерло в нём вместе с ней. От уголька, разгоревшегося было до пламени, не осталось и следа.

      Тридцать три. Он бы повесился, если бы Любимая не оставила ему совершенно здоровую дочь.

      Тридцать три. Он топит свою боль в алкоголе и наркотиках. Хотя бы на время становится легче.

      Тридцать три. По дороге домой он слышит сладкое:

      – Эй, красссавчик! Поразвлечься не хочешь?

      Он подходит ближе. Присматривается. Возраст окликнувшей его проститутки определить нереально. Где-то между избитыми шестнадцатью и прогнившими шестидесяти шестью.

      – Нравлюсь?) – раскрывает она почти беззубый рот и, увидев направление его взгляда, добавляет, – Зато не покарябаю!

      – Почему ты? – тихо вопрошает он.

      – Что почему я? Почему я готова тебе отсосать за полцены? Да просто нравишься ты мне, красссавчик!

      – Почему ты… должна жить… а она нет?

      – Ты вообще о чём?

      Вместо ответа