Код негатива. Евгений Мартынюк

Неуверенная. То ли настоящих злодеев оказалось не так уж много. То ли если можно, то и не очень хочется. Да и не так-то просто оказалось убить человека, даже если мораль одобряет. Латентно добрых людей тоже оказалось немало. Как и просто трусливых.

      Хотя первоочередной причиной всё же оказались взносы. Убивать и грабить можно было лишь по заранее приобретённым талонам.

      Если на момент деяния талона на счету не было – с него списывалась сумма по двойному тарифу.

      Если же на счету не оказывалось оной – человек умерщвлялся на месте без выяснения причин.

      Так что на грабёж, насилие и убийства шли лишь обеспеченные люди.

      Умирающие с голода могли лишь рассчитывать на мгновенную смерть в момент кражи шоколада.

      Что же касается латентных добряков и трусов – для них всяких курсов наоткрывали:

      «Как научиться громко и уверенно посылать всех нахуй»

      «Как убить остатки совести. И директора заодно»

      «Групповое изнасилование – просто!»

      И прочих заманчивых предложений по самосовершенствованию.

      Валера посетил только «Лёгкий способ бросить быть добрым». Правда и его до конца не прошёл. С теорией всё было отлично, да и с играми вроде «бегай вокруг стула и усядься первым» справлялся. Но вот когда привели специальных женщин для битья – не смог.

      Вроде и понимал, что они не против. Зарабатывают неплохо, да и провоцируют как надо.

      Но не смог. Не тому его батя учил.

      Пришлось под едкие оскорбления поднатаскавшихся одногруппников покинуть курс. Хорошо хоть административку не завели.

      Семь

      – Ну так что? – уже без смеха продолжил сержант. – Ты готов показать, на чьей ты стороне? А, Валь?

      – Вообще-то Валя – это… – начал было Валера, но осёкся под стервенеющим взглядом. – Нет. Не готов. Что со мной будет?

      – Что-что? В заповедник отправишься, что. – нарочито-безразлично произнёс молицейский, выделяя букву «ч». – Глядишь хоть там человеком станешь. Если выживешь, конечно.

      При слове «заповедник» в нутре Валеры кто-то перекрестился и умер.

      С приходом Новой Морали надобность в классических тюрьмах отпала. Преступников всех мастей теперь отправляли на огороженные многокилометровые территории, где они были предоставлены сами себе.

      А единственной формой исправительной работы было только «выжить».

      Сложностей было две:

      Во-первых, в отличие от тюрем, там не было ни жилья, ни питания, ни прочих минимальных благ. Единственное внимание, которое оказывалось подопечным – это круглосуточное видеонаблюдение.

      А во-вторых, туда регулярно приезжали охотники. Фактически, выбраться из заповедника можно было лишь убив одного из них. Таких оказывалось немного. Но до окончания срока и вовсе не дотягивал никто.

      – К-ккак зз-заповедник? – заикаясь произнёс Валера. – За то, что место бабке уступил?!

      – А ты как хотел? Обезьянником думал отделаться?

      – Вообще