Инзраки. Дана Обава

о прутья и истерически визжать, словно пытаясь привлечь к себе внимание.

      – Ну что ты нервничаешь, прелесть моя? – сюсюкает с ним Эдна, без малейших усилий поднимая клетку с пола и водружая ее к себе на стол.

      – Скажи, пожалуйста, – смущенно обращается к ней Киган, – ты или кто-нибудь из твоих братьев были вчера в клубе?

      – Точно так, была, конечно, – подтверждает женщина. – Пропустить стаканчик, послушать музыку – это я всегда готова, тем более в полнолуние. Душа требует чего-то такого, светлого.

      – А ты спускалась в красную комнату? Ну, ты знаешь.

      – Спускалась, а как же! – Эдна переходит на доверительный шепот. – В той красной комнате есть дверь, черная как крыло ворона. Через нее можно попасть на тот свет. Место темное, страшное. Огни пылают во мраке, и рев смерти достигает твоих ушей со всех сторон. Люди пляшут до исступления в попытках забыть свою грешную жизнь, отбросить оковы слабых тщедушных тел, оторвать от них свои истерзанные души и принести их во владение дьяволу, наблюдающему за ними с возвышения за оградой из вращающихся дисков.

      – Я что-то не помню вращающихся дисков, – недоумеваю я.

      – Ну как же, за ними еще дьявол стоял, – напоминает Киган.

      – Все равно не помню. Вы кого-нибудь оттуда забрали? – нетерпеливо спрашиваю у упырицы.

      – Да, вот эту крошку, – она показывает на поросенка. – Бегала там, такая маленькая, испуганная, такая аппетитная!

      Так, свиней я там тоже не помню.

      – А из людей вы никого не забирали?

      – Да, хотела человечка на ужин выбрать, но тут эту прелесть увидела. Свиньи они же совсем как люди! Кровь, органы, кожа, они совершенно взаимозаменяемы! Готовятся все по тем же рецептам. Только вкус у мяса немного другой, но я даже не скажу, кто вкуснее. Конечно, ради разнообразия хотелось бы человечка, но увидев это маленькое чудо, я просто не устояла. Да, милашка? – снова сюсюкает Эдна, склоняясь над клеткой. Меня брезгливо передергивает. – Пора начинать готовить, а то скоро братья вернуться, голодные. И так обидятся, что человечка нет.

      Поросенок визжит, шарахаясь на стенки клетки, от чего та ходит ходуном, и, мне, наверное, только так кажется, но смотрит на меня с мольбой и вроде даже со слезинкой на правом глазе.

      – А вам уходить пора, – продолжает Эдна. – Если, конечно, не хочешь с нами поделиться, – плотоядно осклабилась она, глядя прямо на меня. – Эх, вкусно пахнет.

      Начинаю еще сильнее сочувствовать поросенку, прямо ощущаю сродство с ним.

      – Секундочку, – говорю я и утягиваю вампира в сторону. – А нет ли в вашем мире умельцев, что могут людей превращать, скажем, в свиней? – спрашиваю я шепотом и с сомнением.

      – В принципе да, но это сложная магия, требующая больших ресурсов и длительной подготовки, так что я не знаю… – не успевает договорить Киган, как я пихаю его обратно к Эдне – пусть начинает вести переговоры. Через несколько минут поросеночек уже радостно похрюкивает у меня на руках, а упыриха примеряет