Король Алмазов. Ольга Шамшурина

– прошептала Рута, сдерживая слёзы, и тоже обняла Вереса.

      – Я вижу, теперь у тебя рука… Что, тоже не заживает?

      – Нет, травма закрытая, возможно, перелом, может, и нет, не знаю, но рана уже практически зажила. У вас хорошие врачи.

      – Где же ты так…

      – Ваши молодцы из СБ крутанули…

      – Вот как, – Верес глянул на эмблему костюма переводчика. – Ах, вот ты куда попала. Ну, ничего. Я непременно найду тебя, а сейчас прости, работа…

      Он прижал её голову к своей груди, нежно погладил по волосам, а потом, слегка отстранившись, чтобы её лицо оказалось в поле его зрения, приподнял указательным пальцем её подбородок и чмокнул в лоб. Это было так похоже на те далекие, прекрасные воспоминания Руты. Затем он повернулся и побежал по аллейке, догоняя ушедших на довольно приличное расстояние своих коллег.

      Девушка ещё некоторое время молча смотрела ему вслед, пока их группа, преобразившись в непрошенной слезе в миражное видение, скрылась за поворотом. Затем Рута повернулась и, вытирая слёзы, подошла к психологу и переводчику, которые поджидали её.

      Неожиданный поворот

      Молчать теперь было ни к чему. Верес стал её спасением. Рута улыбнулась и неспешно пошла по аллейке рядом со своими провожатыми. Она решила рассказать им о том, при каких обстоятельствах и как познакомилась с их сопланетником.

      – Эта экспедиция, которая длилась почти целый год, была полна испытаний, – вздохнув, начала свой рассказ Рута. – Однажды, во время одной из вылазок к аборигенам, я поранила ногу, и, к великому ужасу всех, рана долго не заживала. Я это помню только по рассказам, так как слегла с высокой температурой, а врача в нашей экспедиции не оказалось. Все понимали, что это означало верную гибель. И тогда мой добродушный учитель и начальник экспедиции тайно пригласил врача из соседней группы исследователей. Им оказался Верес. Он на какое-то время переправил меня в свой лагерь, так как я находилась на грани гибели и нуждалась в интенсивном лечении. Всё это дало свои результаты, и, пробыв в их лагере почти три месяца, я поправилась. Верес и двое его помощников, заметив мои способности к языкам, обучили вашему наречию.

      Переводчик и психолог переглянулись и снисходительно улыбнулись, осознав, что Рута всё понимала из их разговоров.

      – Поэтому давайте говорить на вашем наречии, – предложила пленница, вопросительно глянув на собеседников. – Если я буду неточной или что-то забуду, вы меня поправите.

      – А я тебе старался по точнее всё переводить, думал, вдруг ты не понимаешь смысла, – слегка смутившись, сказал переводчик, но, улыбнувшись, согласился. – Давай говорить по-нашему.

      – Может, сядем на скамеечку в тени деревьев? – предложила Рута, когда они, переходя с аллейки на аллейку, почти вернулись обратно к зданию. – Так хочется ещё побыть на свежем воздухе.

      – Хорошо, – ответил психолог, – погода сегодня замечательная.

      Они молча уселись на скамейку и стали наблюдать за тем, как небольшие,