Звёздный капитан. «Letroz» Вадим Смольский

кризис, который всё углублялся: выборы президента в 2209-м году, проводившееся в парламенте Содружества, закончились стрельбой и потасовками. Всё это очень быстро переросло в настоящую гражданскую войну. К счастью, пока за пределы Земли она не шагнула, хотя определённые брожения уже начинались. Поэтому меньше всего мне, как новоиспечённому капитану корабля, нужны были какие-либо волнения, которые могли закончиться неизвестно чем. Известия о гибели человека вполне могли эти самые волнения вызвать.

      ***

      В стыковочном шлюзе собралось несколько офицеров: первый лейтенант, старший инженер и боцман. Вместе с ними стояла парочка поникших матросов. Донавал остался снаружи, следя за тем, чтобы любопытные не вздумали подслушивать.

      – Ну? – нетерпеливо спросил я, видя замешательство всех присутствующих.

      – Повторите то, что рассказали мне, – скомандовал матросам первый лейтенант Фаррел.

      Мой заместитель, как и я сам, являлся на этом корабле новичком. Что самое поразительное – Фаррел, казалось, уже успел стать его частью в куда большей степени нежели те, кто служил на «Небуле» годами. Джон Фаррел был именно таким человеком: «своим в доску» всегда и везде.

      – Мы хотели выпить, – начал один из них: уже немолодой мужчина с некрасивым, множество раз сломанным носом, – здесь кроме нас никого не должно быть…

      – А дежурный офицер где находился? – уточнил я.

      В стыковочном шлюзе, как и любом другом ключевом помещении, коих на «Небуле» было не так много, всегда должен быть хотя бы мичман.

      – Ушёл, пересменка… Они всегда уходят за полчаса до неё, – тихо и немного испуганно доложил матрос.

      Его страх можно было понять. Он был завербован насильно, и даже самый юный мичман мог приказать высечь его электрокнутом за малейшую провинность. А клевета в отношении офицера, даже если это не так, каралась намного строже.

      – Лейтенант, – обратился я к Фаррелу, – проконтролируйте потом, чтобы эта «традиция» канула в Лету. Что дальше было?

      – У нас есть место, там, чуть у стены. – Матрос указал куда-то в дальний от входа угол. – Камеры его не видят, мы обычно там пьём.

      Его коллега по несчастью бросил на него гневный взгляд. Похоже, кто-то сболтнул лишнего. Я счёл, что нет необходимости упоминать, что камеру необходимо переместить. Очевидно, что это сделают и без моих комментариев.

      – Смит, – матрос, перед тем как начать свой сбивчивый рассказ, растерянно посмотрел на шлюз, – испугался, что заметят, говорил, что слышал шаги. Он рассказал, что знает код от шлюзовой двери и что если мы заберёмся внутрь, ну-у-у, двери, что нас никто не увидит. Он подошёл к панели, разблокировал дверь, открыл её, и тут взрыв, такой глухой удар. Это другая дверь была открыта, Смита вынесло туда. А потом автоматика запечатала шлюз и… Ну вот.

      Он развёл руками, показывая, что больше ничего не знает.

      – На гауптвахту обоих за распитие алкоголя, и найдите, откуда они его взяли, – приказал