Записки провинциальных сыщиков. Группа авторов

было 37 рублей. В то же время послан был фельдфебель за этим солдатом, который скоро и доставил его на квартиру. Оказалось, что он совершенно подходил к описанным приметам; притом у него как раз не доставало одной пуговицы [на шинели]. Солдат этот, по фамилии Синеруков, был допрошен, но в преступлении не сознавался и был отправлен офицером на военную гауптвахту. Там объявили ему, что Чабан во всем сознался, вещи и деньги все найдены. Тогда Синеруков повинился и объявил, что подговорен на это преступление Чабаном и что все деньги и вещи последний взял себе, а ему досталось лишь только то, что найдено у него. Кроме их двух, никого не было, он все время держал старуху, а Чабан укладывал и выносил вещи, а уж последний узел он нес сам и в это время, вероятно, оборвал пуговицу. Чабан все-таки не сознался, но оба были преданы суду и сосланы в каторжные работы.

      Кража в почтовом отделении

      Во время службы моей приставом 2-го стана Верхнеднепровского уезда я постоянно вызывался для раскрытия преступлений по распоряжению исправника и прокуратуры в 1-й и 3-й станы того же уезда. Почти всегда, за малыми лишь исключениями, расследования мои оканчивались успехом.

      Помню, однажды я получил с нарочным предписание исправника немедленно прибыть в Верхнеднепровск и явиться к товарищу прокурора Лoшадкину, а для чего – не было сказано. Я сейчас же собрался, поехал и узнал от Лошадкина, что в почтовом отделении в Куцеволовке обворован сундук, в котором находилось денег на сумму более 5 тысяч рублей.

      Так как следователь в то время был болен и на место происшествия поехать не мог, то товарищ прокурора просил меня поехать в Куцеволовку вместе с верхнеднепровским почтмейстером и расследовать это преступление. Он обратил мое внимание на то, что если не будут отысканы деньги, то пострадают многие почтовые чиновники.

      Как ни устал я от разных поездок по своему стану и производства дела в 3-м стане, но нечего было делать, пришлось поехать. Пообедавши у почтмейстера, мы вместе отправились в Куцеволовку – я в качестве следователя, а он – депутата от почтового ведомства. По приезде туда мы застали на месте начальника почтового отделения, еще молодого и неженатого человека, в страшно угнетенном состоянии.

      Также и еврей, служивший приказчиком почтовой станции, был этим происшествием сконфужен и перепуган, – все повторял, что теперь он пропал, потому что начальник почтового отделения его подозревает. Этот еврей был, по-видимому, чистосердечен.

      Примечания