Любовь и Западный мир. Дени де Ружмон

Романа о Тристане состоял в том, чтобы упорядочить страсть в рамках, когда она смогла бы выразиться в символическом удовлетворении (так Церковь «включала» язычество в свои обряды).

      Но если эти рамки исчезнут, то страсть не перестанет существовать. Она всегда столь же опасна для общественной жизни. Она всегда стремится вызвать со стороны общество наведение полноценного порядка. Отсюда историческое постоянство отнюдь не мифа в его первоначальной форме, но мифического требования

      Сноски

      1

      Смотреть, в частности, прекрасное произведение P. M. C. Arcy S. J., Te Mind and Heart of Love, London, 1945, широко посвященном изложению критики точек зрения, представленных Андерсом Нюгреном (Anders Nygren, Éros et Agapè) и этой книгой.

      2

      Причина, о которой я здесь говорю, это «профанирующее» воздействие, осуществляемое за счет коллективного священного и освобождающее от него индивида. То, что рационализм перешел в разряд официальной доктрины, не должно заставить нас забывать о его чисто кощунственной, антиобщественной, «разлагающей» действенности.