Предатель в красном. Эш Хейсс

старыми рваными бинтами, а одет он был в балахонистые лохмотья светло-бежевого цвета. Опираясь на решетки, здоровяк с опаской взирал на Элен и, судя по приоткрывшемуся рту, собирался обратиться к ней, но так и не решился в присутствии людей в форме.

      Один из полицейских заметил это и, толкнув напарника в бок, с ухмылкой произнес:

      – Гляди-ка, этот гигант хочет поговорить с ней.

      – Животные в людских оболочках… – с презрением выдал второй.

      – Полегче. Некоторые из них, например барьеры, с волосами и глазами цвета снега, умные, как люди.

      – Да знаю. Я не вылезал из городских мест всю жизнь, пока меня не сослали в эту забытую богом дыру, и снеговолосых там много было. Ты, кстати, защищаешь их, что ли? С эфилеанами на коротком поводке?

      – Гниль джелийская, конечно нет! – возмутился напарник. – Тетя живет на Солис-ден. Все уши прожужжала про эфилеанских «белянок».

      Полицейский, что с презрением отзывался об эфилеанах, потерев голову и осмотрев камеры, обнаружил только одну свободную и приметил:

      – Если посадим их вместе, можно будет записать еще одного, и тогда точно выполним месячный план. Я в кой-то веки отдам тебе долги.

      Дверь камеры распахнулась, люди толкнули Элен внутрь, и она упала на бетонный пол. Щелкнул замок, и мужчины направились к выходу, как ни в чем не бывало беседуя о том, какую рыбу сегодня съедят.

      Заключенный не помог Элен встать. Он осмотрел ее с ног до головы: дикое лицо эфилеана было грязным, с мелкими порезами и ссадинами после долгой дороги в Бездне страха, а на голенях «красовались» воспаленные раны с засохшей кровью.

      Здоровяк нахмурился и произнес:

      – Как наступит рассвет, я отправлюсь на восток от тюрьмы. – Он указал на раны на ее ногах. – С такими порезами не сможешь идти, а если и доковыляешь, то не раньше, чем через несколько недель.

      Приглядевшись, Элен сквозь лохмотья заприметила смуглую кожу. Но главное, что выдало огромного скитальца, – песочные глаза. Элен сразу поняла, кто перед ней.

      – Элементалий земли! – восторженно вскрикнула она, и тот резко закрыл ей рот огромной ручищей и зашипел.

      Эти эфилеаны имели невероятную физическую силу, непробиваемую защиту и глаза, которые ни с кем нельзя было спутать.

      От прикосновения к дикарке в платке противовидовый животный инстинкт [2] сразу дал о себе знать легкой дрожью в руках и страхом. Но ощущения были слабыми, и гигант понял: девчонка – не хищный эфилеан, а такой же стихийник, как и он. Но какой стихией Элен обладала, он не разобрал, да и спрашивать не стал. И слава Джелиде, что не стал! Стоило здоровяку узнать, кто перед ним оказался, и в тот же миг Элен пришел бы конец.

      – Откуда имя мое узнал? – спросила она.

      – От ведьм, – усмехнулся эфилеан и пригляделся к ней. – Странная ты. Я давно не видел бледных веснушек.

      Элен поморщилась и соврала:

      – Бабка моя под солнцем торчала постоянно. Подарила гены такие. Не пялься.

      Говорить дикарка старалась без дерзости,

2

ПРОТИВОВИДОВЫЙ ИНСТИНКТ – животный инстинкт самосохранения, срабатывает у эфилеана при виде представителя другого подвида. Аналогично животным, которые чувствуют страх при виде другого вида животного.