Предатель в красном. Эш Хейсс

собственном отражении.

* * *

      Раздался вой сирены. На крыльце дома послышались голоса полицейских и арендодателя. Он требовал, чтобы «жильца» на неделю посадили в участок и выяснили личность для выписки счета. Скиталец недовольно подумал: «И снова людская бумажная чепуха».

      Невнятный разговор, вновь выкрики арендодателя. И вот, прислонившись ухом к двери, безликий эфилеан услышал то, чего не ожидал. Снова крики, хлопок дверцы припаркованной машины… Еще пара слов и фраз. Нет, ему не показалось: люди говорили про Кампус! Полицейские обмолвились, что местный участок переполнен, так как последнее место в камере было занято каким-то бродягой, обокравшим продовольственный магазин. Они упомянули, что тот был не в себе и кричал про какой-то спасительный Кампус.

      И тут скитальца осенило:

      «Бродяга – скиталец, такой же, как и я. Он в этом участке!»

      Раздался хлопок, и выбитая дверь старого домишки с грохотом покатилась по грязным ступенькам крыльца. Подняв руки и скривив лицо в устрашающую маску, скиталец закричал:

      – О пресвятая Джелида! Мой друг эфилеан! Астанда-Мазданта! Мистер Джонсен! Восстань же великий! Я уже иду!

      «Астанда-Мазданта» ничего не значила ни на одном из существующих или даже мертвых наречий. Скиталец лишь хотел произвести впечатление поехавшего на голову эфилеана.

      План сработал. Полицейский незамедлительно связал его руки, скиталец немного побрыкался для вида, но, оказавшись связанным, покорно сел в машину.

      Джелийское счастье: дорога до участка была недолгой, но пустой треп полицейских знатно действовал на нервы, и, чтобы хоть как-то добиться тишины, эфилеану пришлось припадочно вскрикивать и корчить всевозможные рожи, тем самым отвлекая попутчиков. Роль сумасшедшего как-никак.

      Вскоре машина припарковалась у заброшенного и едва освещаемого здания. Местная людская полиция, располагаясь на открытой территории эфилеанов, не имела высокого статуса власти – это можно было увидеть и по расслабленному поведению полицейских, и по не самым уютным тюремным «апартаментам», что предстали перед скитальцем. Это и понятно: они находились вне городской территории, недалеко от Скалистого порога, где-то в заброшенных лесах. Городских жителей здесь редко встретишь.

      Однако иногда люди строили охранные пункты недалеко от дорог. Делалось это для того, чтобы защитить человеческую расу от безумия эфилеанов, если однажды народ вдруг решит покинуть свои бетонные джунгли и ступит на территорию открытого мира, где сплошь и рядом под гнетом безумия проливалась эфилеанская кровь.

      Железная дверь участка со скрипом распахнулась. Они прошли внутрь. В нос эфилеана ударила страшная вонь пота и протухшей еды.

      – Откройте лицо, – сквозь зевоту скомандовал мужчина на посту.

      Полицейский отдернул платок с лица скитальца, и тот показал оскал. Дежурный раздраженно пробурчал:

      – Опять эфилеанское существо, – он закатил глаза. – Это не человек, дурни.

      – Но там