И проступают вдруг черты Отца… Беседы о духовном богословии. Юджин Х. Питерсон

хотелось бы облечь эти современные, но расплывчатые энергии духовности в добротные библейские одежды и направить их навстречу Иисусу, чтобы потом, после должной подготовки, они могли по-настоящему «играть» в творении, истории и сообществе вместе с Христом. Чтобы расчистить поле для разговора и убрать завалы недопониманий и неточностей в этих четырёх сферах мне понадобятся две библейские истории, три текста, четыре термина и один танец. Две библейские истории помогут мне выровнять игровое поле, чтобы мы могли жить в смирении и без притворства (противодействуя элитизму); три текста заложат библейское основание для жизни в послушании (противодействуя философии «помоги себе сам»); четыре термина позволят нам сфокусироваться на Евангелии, чтобы жить точно и верно (противодействуя культурной расплывчатости), а танец выведет богословие вперёд, на поле действия, чтобы наше воображение расширилось и смогло вместить в себя подлинную жизнь (противодействуя убогим горизонтам чисто секулярного мира).

      Две библейские истории

      Рассказать человеку какую-то историю – самый естественный способ не только расширить и углубить его ощущение реальности, но и помочь ему войти в эту реальность. Истории открывают перед нами дверь в такие стороны жизни, о которых мы или не знали, или забыли из-за их привычности, или вообще не думали, потому что считали, что они не для нас. Но истории – это словесное выражение гостеприимства, и теперь, когда дверь открыта, они приглашают нас войти.

      В начале своего Евангелия св. Иоанн записывает две истории, которые явно приглашают всех войти в христианскую жизнь.

      В первой речь идёт о Никодиме, иудейском раввине (Ин. 3). Опасаясь за свою репутацию, он пришёл побеседовать с Иисусом под покровом ночи. Он лишился бы авторитета среди коллег-раввинов, если бы те узнали, что он ходил за советом к этому непонятному странствующему учителю, этому пророку-назарянину из галилейской тьмутаракани, от которого явно можно ожидать вообще чего угодно. Поэтому он пришёл к Иисусу ночью. На первый взгляд, никакой особой цели у него не было; он просто хотел познакомиться с Иисусом и начал разговор с комплимента: «Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин. 3:2).

      Но Иисус услышал стоящий за этими словами невысказанный вопрос: какая-то цель у Никодима всё-таки была. Он не стал тратить время на предварительные любезности и сразу перешёл к делу; Он прочитал, что было у Никодима на сердце, и заговорил сразу об этом: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (3:3). Так вот зачем пришёл к нему Никодим – спросить о том, как попасть в Божье Царство, как жить под Божьим правлением, как войти в Божью реальность. Очень странно.

      А странно это потому, что как раз во всех этих вопросах Никодим должен был разбираться досконально. Так почему же он тайком от всех пробрался ночью поговорить об этом с Иисусом? Неужели он был таким смиренным человеком? Кстати,