Вера Холодная: Осколки мифов о первой звезде русского кино. Евгения Ивинг

большие способности к балету и мечтала быть на сцене»[19]. Так родился еще один миф о точной дате смерти отца, когда Вере было 10 лет.

      Казалось бы, какая мелочь – пересказ авторской прямой речи, но ведь это теперь стало архивным источником. Якобы, так написала сестра, и это попало в первый изданный академический труд о Вере Холодной за подписью Софьи. Значит, это достоверный факт, отлитый в бронзе, на который можно ссылаться и его тиражировать.

      Но только это не слова Софьи, это слова Дмитрия Аржеласа. В РГАЛИ хранятся разные письма Софьи к нему за 1957 год, и его печатное «Письмо Софьи Холодной» можно было бы считать результатом компиляций и уточнений из других писем. Все бы так. Но не могла Софья написать (и никогда не писала), что «Вера Васильевна была очень похожа на своего отца, типичного украинца трудовой Украины». Она написала, что «По типу она похожа была на отца – типичного украинца». Точка.

      Аржелас из писем Софьи пытался создать «советизированный» облик Холодной, вставляя штампованные фразы о том, как «Вера без колебаний входила в Октябрь». Обычные слова Софьи, что Вера «уезжала смотреть себя на экране в самые отдаленные уголки Москвы, чтобы там, среди массы трудящихся зрителей услышать мнение о себе», Аржелас изменил, дописав то, что и в мыслях не было у Софьи. Вот фрагмент того же текста из очерка, где выделенное дописано Аржеласом: «уезжала смотреть себя на экране в самые отдаленные уголки Москвы, чтобы там, среди широкой народной массы Москвы, среди трудящихся масс услышать мнения, замечания. И как дороги ей были замечания и отзывы широких народных масс! Вера Васильевна никогда не показывала себя недоступной, высокомерной, одевалась просто и разговаривала просто с народом. Да и как могло быть иначе, когда она сама выходец из слоев трудовой интеллигенции Украины»[19].

      В этих фразах нет Софьи, нет Веры, но зато много косноязычия ранней советской идеологической прессы, в которой единственно правильной признавалась линия партии, классовая позиция победившего пролетариата и «широких народных масс». У Аржеласа оказалась слишком сильная языковая «прививка» того времени.

      Ему не удалось издать через ВТО нашпигованную газетными штампами классовую версию биографии Холодной о том, что «ее грусть [в глазах] объяснялась горем, нуждой, которые царили в широких народных массах в дореволюционной России». А напиши он правду, дай авторский текст писем Софьи, возможно, что реальный портрет Веры Холодной заинтересовал бы ВТО гораздо сильнее. Софья писала в своем письме: «Вере Васильевне всегда удавались драматические роли, которые она исполняла с особенной искренностью. В комедии она почти не играла. И в жизни она была всегда почему-то грустная, особенно ее глаза. Даже при всяком хорошем веселом настроении глаза у нее никогда не смеялись, всегда оставались печальными. Работала она над образом, который она должна была создать, всегда глубоко, продумывая роль, читая сценарий дома»[20].

      Какая стилистическая разница с тем, что написал Аржелас,