.

закрытое окно, делая вид, что ничего не слышит и не участвует в разговоре. Казалось, у только что желавших поскорее убраться мальчишек появилась надежда на то, чтобы начать всё с чистого листа именно в этой деревне, в этом доме, этой семье.

      Чуть не забыв про пирог, Надя достала его и разделила почти пополам, сделав одну часть чуть больше. Меньшую она оставила отцу, а другую разделила ещё на трое. Манник немного подгорел, но мальчишки всё равно были в восторге. Они сказали, с полусырым мясом мелкого зверья, быстро поджаренным на огне, или выпрошенном куске хлеба это в любом случае не сравнится. Девочка поняла, что живёт ещё очень даже неплохо, и впредь запретила себе жаловаться на отсутствие разнообразной пищи, которой в городах было полно.

      Наконец, сытно поев, ребята отправились спать. Мальчишки уже и не помнили, когда в последний раз укрывались тёплым одеялом, а Надя впервые быстро заснула, чувствуя себя не то счастливой, не то защищённой. Она не вдавалась в подробности своих чувств, но эти ей искренне нравились. Так она чувствует себя с отцом, когда тот появляется дома.

      Наутро погода в деревне сильно изменилась. Яркое солнце, с таким усердием пытающееся растопить хоть немного снега, зависло над головами жителей. И если холодные кристаллические капельки светилу не поддавались, то люди всё же ощущали его стремления согреть всё и вся. Надя даже обнаружила себя без одеяла, которое было нагло скинуто с кровати уже где-то под утро, и позволила себе открыть в комнате окно. В лицо тут же подул тёплый ветер, гонимый с королевства Жизни. Не так часто в деревне, да и вообще на этом материке вечной зимы, можно было вот так взять и открыть дома окно, порадоваться относительно тёплой погоде и яркому солнцу, которое обычно скрыто за облаками и светит тускло и уныло.

      Не обнаружив на своём месте ребят, Надя вышла во двор. Она так и застыла на пороге, не ожидавшая увидеть представшую перед её глазами картину: Артём, поджав губы от усилий, держал калитку забора, в то время как Гриша усердно забивал очередной гвоздь. Он был слегка нахмурен и так увлечён работой, что не сразу, как и друг, заметил девочку.

      – А мы тут это… решили помочь, – выдохнул Артём, потирая натёртые руки.

      – Вы умеете? – тут же восхитилась Надя, только потом поняв, что вопрос был лишним. Действительно, стали бы они чинить калитку, если б не умели? Девочка лишь широко улыбнулась и подбежала к дверце, восторженно её осматривая. Торчащие гвозди пропали, злополучное место, где Надя чуть ли не каждый раз получала занозы, тоже. Дыра заделана, болты подкручены, ничего не скрипит и плавно, будто новая, открывается-закрывается.

      – Спасибо! Папа будет очень рад. У него никогда не хватало времени на починку…

      – Да тут и делать-то нечего. Может, ещё что сломано? – Гриша вопросительно осмотрел двор, так и не найдя, чем можно заняться.

      – Вроде это всё. Дом хоть и перекошен слегка, но в хорошем состоянии. Папа рассказывал, что ему всего третий десяток, и строили дом его родители.

      – И