Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. И. М. Смилянская

взаимодействия России и народов «греческого закона», но уже строили планы их освобождения из-под турецкого гнета. Отзвуки этих споров можно услышать в вышеупомянутом письме Н.И. Панина к А. Орлову (весна 1770 г.) и в первом послании Алексея брату Григорию и императрице, отправленном из Италии и дошедшем до нас в отрывке и в пересказе Ю.В. Долгорукова.

      По пути в Италию братья Орловы и их спутники (возможно, в конспиративных целях) посетили Данциг[210], Дрезден[211], Карлсбад, где провели несколько недель конца августа – начала сентября. Затем они прибыли в Вену, где по указанию вице-канцлера А.М. Голицына, были приняты полномочным министром при венском дворе Д.М. Голицыным, оказавшим им все необходимые услуги, как деятелям государственной службы.

      Д.М. Голицын доносил в Петербург, что был «обворожен знакомством» с братьями, представил их венской знати (надо полагать, при этом обнаружились их истинные имена и положение при русском дворе) и снабдил их письмами к «друзьям» в Италию, куда они, согласно донесению Д.М. Голицына, «поспешно» направились, поскольку пришли известия о разрыве отношений с Портой. При всей спешке братья Орловы пробыли в Вене не меньше двух недель конца сентября – середины октября 1768 г. Видимо, им было необходимо ознакомиться с информацией об Османской империи, Балканах и Италии, которой располагало венское посольство, так как Д.М. Голицын по долгу службы имел широкие связи и агентуру в районе, куда направлялись Алексей и Федор Орловы. Так, с начала войны тайные контакты с Д.М. Голицыным, а позже и А. Орловым поддерживал член русской миссии в Константинополе С.Л. Лашкарев, оставшийся на свободе после заточения в Семибашенный замок Обрескова и всей русской миссии[212]. До прибытия в Италию маркиза Маруцци связь с итальянскими государствами и Черногорией также осуществлял полномочный министр России при венском дворе.

      В консультациях с венскими врачами местом «для поправления здоровья» Алексея Григорьевича была названа Пиза, город, расположенный по соседству с открытым тосканским портом Ливорно, уже некогда освоенным русскими судами[213]. Едва ли случайно в это время, т.е. на исходе 1768 г., в Ливорно находился Ф.С. Плещеев, бывший капитан фрегата «Надежда Благополучия», включенного затем в эскадру Г.А. Спиридова. Возможно, он восстанавливал для А. Орлова связи, завязанные им еще в 1765 г. Выполнив какие-то поручения, Плещеев отбыл в Санкт-Петербург вместе с привлеченным на русскую службу греческим моряком[214].

      В Пизу путь Алексея Орлова лежал через Венецию, куда братья Орловы и их спутники добирались почти месяц, прибыв в Венецию 11 декабря[215]. Однако Венеция не стала центром деятельности А. Орлова, потому что слишком ревниво венецианские власти относились к русской активности в регионе (см. об этом подробнее гл. 6)[216]. Месяц пути в Италию не прошел впустую: за это время А.Г. Орлов сумел составить первое впечатление о настроениях православных жителей Балкан и их отношении

210

Е.Р. Дашкова записала, что жила в Данциге в той же «лучшей гостинице», где жил и граф Алексей Орлов, «очень рассердившийся» в связи с тем, что на стенах гостиницы висели картины, «изображающие битвы, проигранные русскими войсками» (Дашкова Е.Р. Записки // Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России. М., 1987. С. 94).

211

О посещении Орловыми Дрездена И.Ф. Богданович записал: «Граф Алексей Григорьевич и граф Федор Григорьевич Орловы приехали в Дрезден в конце 768 года, расположась ехать к водам. Тут он [Богданович] имел случай быть очень знаем графом Федором Григорьевичем» (Богданович И.Ф. Автобиография // Отечественные записки . 1853. Т. 87. Кн. 4. Отд. VII. С. 185).

212

[Б. авт.] Лашкарев С.Л. Дипломат Екатерининского времени (Из современных подлинных бумаг) // Русский архив. 1884. Кн.2. С. 5-32.

213

К биографии графа А.Г. Орлова-Чесменского. С. 271.

214

Материалы для истории русского флота. 4. XI. С. 359.

215

АВПРИ. Ф. 41/3. Сношения России с Венецией. Д. 35. Л. 12об.

216

Иное мнение высказывает В.А. Плугин, впрочем, следующий за мнением Рюльера. (Ппугин В.А. Алехан, или Человек со шрамом) С. 181.