Исповедь сумасшедшего бога. Людмила Ляшова

вости» увесистый пакет, растерялась. Мне прислали пухлый журнал, одну десятую которого занимала моя повесть, а между страниц вместо закладки находился чек на получение гонорара.

      Неожиданное признание моих литературных талантов ввело меня в такую прострацию, что я целую неделю передвигалась по квартире, как чумная. Хорошо еще хватило ума позвонить на работу и взять отпуск. В общем, семь дней я не показывала носа на улицу, таяла от умиления и примеряла со всех сторон титул «писателя». Как, на мой взгляд, он был мне невероятно к лицу.

      На восьмой день я пришла в чувства и с некоторым опозданием подумала, что данный факт не стоит воспринимать сухо, то есть, как говорят в простонародье, это надо обмыть. Но от алкоголя тупеют мозги, те самые, которые периодически извергают мысли со словами, и я решила «обмыть» в прямом смысле слова, для чего отправилась к озеру. Обнаружив свободный от пляжников клок песка, я расстелила синее с бахромой покрывало, в мгновение ока избавилась от сарафана (позерничать и принимать эффектные стойки не хотелось, да и возраст не тот) и впервые за несколько лет, плюнув на недавно вымытые волосы, с головой нырнула в прохладную голубизну воды…

      Писатель… совсем не так я мечтала праздновать это событие. Глупая, гонористая девчонка, марающая листы бредовыми рассказами о чьей-то любви… В опубликованной повести тоже были «он» и «она», фатум, непонимание (в виде исключения, на основе псевдоисторического сюжета), а также счастливый конец с раскаяньем и сопливым примирением. Я всегда мечтала увидеть плоды моих бессонных ночей хотя бы в мягком переплете… Мечта практически сбылась, но я уже не та… Глупости, что человек живет и стареет постепенно каждый день. Возраст может подобраться коварно, в одну секунду обрушиться всей тяжестью на плечи, безжалостно плюнуть в лицо: «Тебе скоро тридцать, и ты одинока», и расхохотаться, словно это самая смешная фраза из когда-либо произнесенных. Со мной это произошло год назад. Незаметно растеряла всех друзей, в кругу которых мечтала купать в брызгах шампанского нимб новоявленной славы.

      Впрочем, слава, как таковая, еще не предвиделась, а купание в озере мне явно не пошло на пользу. Я почувствовала себя невероятно несчастной, а плескающиеся и загорающие тела вызывали приступы беспочвенного раздражения. Никому не было дела до новоявленного автора! Выбравшись на берег, я рухнула на покрывало, подставляя спину солнцу. Пусть только кто-нибудь попробует затеять знакомство! Я ему… Да я ему такое скажу!.. Но желающих не находилось и это бесило еще больше.

      Наверное, я задремала. Новое ощущение ворвалось в мой полусон: какой-то идиот щекотал мою пятку. Я оглянулась через плечо и даже привстала от неожиданности – еще никогда я не была так близка к истине! Этот деятель стоял на коленях и отпускал земные поклоны. При каждом поклоне его длинные для мужчины волосы каскадом падали на мою ногу.

      – Эй! Вы это чего?!

      Он на мгновение замер. Мои глаза встретились со взглядом выразительных синих глаз. Вспышкой молнии в них мелькнул восторг и какой-то благоговейный ужас, в следующий момент он засветил лбом точно по моей пятке.

      Охнув, я развернулась и подобрала под себя ноги. Окружающих заинтересовал бесплатный цирк. Посыпались шуточки, явно наводя на мысль о глупом розыгрыше. И что они ко мне привязались?! Отдыха не предвиделось. Я сгребла в охапку покрывало и одежду и зашагала прочь, стараясь не оглядываться на дурачка, продолжающего трамбовать головой песок.

      Глава 2

      Маленькую квартирку назвать уютной можно было с трудом. Такая уж я безалаберщина, пока что-нибудь не упадет на голову и не подумаю убрать в комнатах. То есть, запустение и разруха полная: в ванной краны текут, а в коридоре пора плакат вешать «На этой улице нет фонарей» – еще год назад что-то с проводкой приключилось. Эти мелочи иногда раздражают, но в основном плевать, гостей принимать все равно не собираюсь!

      Спотыкаясь и переступая через выставку обуви у порога, прорвалась на кухню. Сдвинула в сторону недельной давности газеты и разрозненные листки неоконченной рукописи, освобождая пространство для кофепития. Поставила на плиту чайник, достав чашку, собралась водрузить ее на стол, повернулась и…

      Чашка выскользнула из рук и разлетелась на мелкие части. Я вжалась в стену и, как всякая нормальная женщина, заорала дурным голосом: посреди кухоньки на коленях сидел «пляжный идиот» и стучал лбом о линолеум. Занятие это увлекло его настолько, что мои вопли замечены не были. К тому же очень скоро мне надоело визжать – смысла никакого: соседи, кто в отпуске, поразъезжались, кто на работе, а с улицы все одно ничего не услышать – девятый этаж.

      Неожиданный «визави» не проявлял склонностей к изнасилованию или, простите за банальность, к убийству с ограблением, поэтому я немного успокоилась и принялась даже с некоторым интересом его рассматривать.

      Одежда очень странная, я не замечала, чтобы в наших широтах в такое рядились даже неформалы. Могучая спина мужчины-воина, пока он не соизволил встать, о росте судить трудно, но и так ясно, что этот образчик не для габаритов моей квартиры. Черные, слегка вьющиеся волосы растрепались от усердных поклонов. В мгновения, когда он поднимал