Путешествие в Закудыкино. Аякко Стамм

стояла на своём месте.

      – Ну, чё ты всё молчишь-то? Первый будешь, или после меня?

      – Здесь таких скульптур нет, – опасливо, но не без твёрдости заметил вслух Женя.

      – Чё? Каких ещё скульптур? Я те русским языком говорю, у меня на закусь только лаврушка, так что ты или…

      Женя не стал дослушивать до конца и что есть духу помчался к центру зала, затем вниз по лестнице, в переход на «Театральную».

      Тоннель перехода был бесконечно длинным, извилистым и как будто живым, словно пищевод гигантского ползущего удава. Он то уходил влево, то вдруг резко поворачивал вправо, то круто поднимался вверх, то неожиданно проваливался вниз. Резова это уже не удивляло, за последние несколько часов он устал удивляться и просто бежал, не давая себе отчёта куда и зачем. Двигаться в таких условиях было трудно, и вскоре Женя снова устал. Но стоило ему только подумать об отдыхе, как тоннель, наконец, закончился. Запыхавшись, тяжело дыша, он вырвался-таки на простор «Театральной». Выбежать-то, он выбежал, но душа отчего-то была не на месте, что-то напрягало, не давая возможности успокоиться и перевести дух. Может атмосфера, царящая на станции? Может до боли знакомое оформление вестибюля? Скорее и то и другое. А более всего сверкающие золотыми гранями на стене буквы «Площадь Революции».

      «Всё! Больше никуда не пойду… Сяду здесь, прямо на пол и буду сидеть, пока не… Всё равно выхода нет, куда ни иди, везде одно и то же, везде тупик. Женю охватило отчаяние, бороться и искать выход не то что бы из метро, но даже из этой проклятой, не отпускающей от себя Революции не было ни сил, ни перспектив. Чувство обречённости и безысходности овладело им. Но не тяжёлое и давящее, как огромная каменная глыба, хотя и непосильная, но не лишающая последней надежды на какое-нибудь чудо, а невесомо-безразличное, сковывающее и парализующее волю. Так он сидел на полу вестибюля подавленный и потерянный для всех и в первую очередь для себя. «Господи! Что же это, Господи?»

      – А я ведь предупреждал тебя, человече – важно направление правильно выбрать.

      Женя поднял глаза. Перед ним стоял тот самый старик с эскалатора и говорил спокойным тихим голосом.

      – Вы? Опять? Кто вы?

      – Я уже говорил тебе. Прохожий.

      – Чего вам надо от меня?

      Старик пристально посмотрел в глаза Жене.

      – Мне от тебя ничего. Я тебе нужен, если хочешь выбраться отсюда. Пойдём со мной.

      – Куда?

      – Не спрашивай ничего, сам всё увидишь. Или у тебя есть выбор?

      Старик повернулся и сделал несколько шагов к краю платформы, затем остановился и через плечо снова посмотрел в Женину сторону.

      – Впрочем, если не хочешь, не иди, заставить не могу. Только знай, другого пути отсюда у тебя нет. «Есть у Революции начало, нет у Революции конца». Направлений много, выход один.

      Женя встал с пола и поплёлся за стариком, не столько послушно, сколько безысходно равнодушно. С грохотом подкатил