Отмели космоса. Антон Игоревич Якушев

судя по его лицу, хотел повторить свой приказ в крайне оскорбительной форме, но, увидев искорёженный кусок металла на месте ноги, передумал.

      – Тогда к Гнидому. Быстро.

      Гнидой, как я понял, совершенно не хотел нести Доржи, и поэтому, пока я накладывал Флюгеру кровоостанавливающую повязку, эскулап колол ему обезболивающее. В четыре руки мы справились за минуту. Тем временем капитан, взяв с собой Инес, прошёл вперёд и предпринимал попытки высмотреть приближающихся силовиков, высунув голову из входной двери в воротах. Сзади начали мелькать силуэты. Предположу, что стволов больше ни у кого из них нет, а то мы бы чёрта с два так спокойно латали Флюгера, который как раз подал голос.

      – Э, возьмите Доржи.

      – Ходить можешь? – Гнидой проверил коллегу в бессознательном состоянии и приготовился сваливать.

      – Да.

      – Боль есть?

      – Эээ… нет?

      – Так бери его и иди уже, – с этими словами Гнидой двинулся к выходу.

      Я поковылял за ним, не забывая посматривать на силуэты, которые продолжали маячить в темноте. И без того напряжённая Инес посчитала их излишне навязчивыми и пальнула для острастки. Учитывая, сколько она перед этим целилась, жалобный крик из глубины помещений был вполне закономерным.

      Нестройной группой, в которой каждый был недоволен жизнью в целом и текущим моментом в частности, мы покинули сие негостеприимное обиталище местных сливок общества, чьё место в лестнице социальной диссоциации было ближе всего к мазуту. К нашей неизмеримой радости силовики не собирались тревожить нас своим визитом, либо же задерживались в пути, что также устраивало. Поэтому ничто не мешало нам завалиться в какое-нибудь заведение и, радуя себя примитивными развлечениями, с удовольствием провести остаток дня.

      Глава восьмая. Досуг в хорошем обществе

      Заурядный полупустой бар. Деревянные полы со стёртой краской; стены, обклеенные и замазанные, где чем пришлось; редкие лампочки, распространяющие по пахнущему утренней головной болью помещению тёплый свет. Люблю такие места по множеству причин, главная из которых – отсутствие официантов или им подобных субъектов с лизоблюдскими харями, не выражающими ничего, кроме лицемерного желания услужить, по ходу дела плюнув тебе в стакан.

      За столом, который мог вместить всю команду, пока находились лишь я, Бубнов да Флюгер. Царила тишина, которую никто не изъявлял желания нарушать. Капитан уже приложился к одной из жестяных банок, блок которых стоял у него под стулом, своим местоположением намекая, что делиться Бубнов не намерен. Флюгер грустно втягивал в себя что-то 70-процентное. Его печаль объяснялась запретом капитана свалить из бара. Были серьёзные опасения, что мордоворот опять попытается кого-нибудь ограбить или изнасиловать. Вот только с продырявленной ногой шансы убежать после преступления у него невелики и, принимая это во внимание, капитан даже купил ему выпивку, лишь бы он сидел в баре и сильно не ныл.

      Настроения разговаривать у меня тоже пока