Отмели космоса. Антон Игоревич Якушев

заткнись. Ян, сегодня пойдём за капсулой Доржи. Она грохнулась на какой-то завод в заброшенном районе и не открылась.

      – А ты не слишком напился для спасательной операции, капитан? – озаботился я, окинув взглядом кучу пустых бутылок.

      За Гнидого я не переживал – у него печень синтетическая, ему чистый спирт жрать надо, чтобы опьянеть.

      – Завались. – Капитан встал. – Если нет вопросов – встречаемся здесь же через часа два. Так, а где твоя нога?

      Я не нашёл, что ответить. Гнидой на секунду задумался. Потом заглянул под стол и разразился раскатистым смехом. Мне оставалось только состроить недовольное лицо и слушать его радостные выкрики.

      – Инвалид! Натуральный инвалид! Сбежал из богадельни и прикрутил к культе спиночесалку!

      Гнидому очень нравилось, когда кто-то страдал, в такие моменты он был искренне счастлив.

      – Ну ты и неудачник. – Сзади подошла Инес с очередной составной колбой, из которой в разные стороны торчало четыре трубки. – Что ещё потерял? Селезёнку? Копчик? Свой чл…

      – Ты тоже заткнись. Ян, кретин, мог нормальный протез сделать, – капитан источал недовольство. – Чёрт с тобой, планы не меняются. Свалите куда до моего прихода – лично вышвырну из корабля.

      – Так у тебя нет корабля, капитан, неоткуда вышвыривать. Да и какой ты капитан без судна? – я пытался взять реванш.

      – Щенок, сейчас ты в окно полетишь.

      – Понял-понял, молчу.

      Бубнов на прощание окинул нас троих презрительным взглядом, остановив ненадолго взор на Инес, которая уже присосалась к колбе и неохотно реагировала на внешние раздражители, после чего развернулся и резким шагом покинул бар, что-то недовольно бормоча себе под нос. Я смог различить только «бездарность» и «фрачьи дети». Иногда мне было сложно понять, когда это ругательство с его родной планеты использовалось в своём первоначальном оскорбительном значении, а когда как междометие.

      – Чего-то он напряжённый сегодня, – сказала Инес, сильно растягивая гласные.

      Судя по всему, она уже была навеселе. Её смуглое лицо с закрывающимися глазами расплывалось от расслабления, а тело растекалось по диванчику.

      – Эй, а она через два часа очнётся? Хотя бы во вменяемое состояние придёт? – мой вопрос был адресован единственному собеседнику за столом, который имел ясное сознание.

      – Да не ссы, всё с ней будет. Быстро отпустит, говорю же, ничего серьёзного. Разве что может отрубиться на полчаса. Не хочешь воспользоваться её беспомощностью? Я даже уступлю тебе первенство в этом занятии. – Гнидой старался оправдывать своё прозвище.

      – Только попробуй, животное, я в тебе отверстий для вентиляции понаделаю. – Инес открыла один глаз. – Какая же ты всё-таки тварь, даже расслабиться не даёшь.

      – Наоборот, у тебя такое расслабление будет…

      Не дослушав реплику Гнидого, я встал из-за стола и пошёл к барной стойке, подальше от этого идиотского диалога.

      Накидаться на