Ищи её на Чёртовом кладбище. Алла Щербакова

еще одну тарелку, указала ему на стул.

      – Спасибо вам, – проговорил Андрей.

      Голос больше напоминал кваканье лягушки, чем человеческую речь. Старуха лишь остро взглянула и подвинула тарелку ближе к Андрею. Скорее всего, она не понимает по-русски! Вкус супа оказался довольно приятным, жидкий бульон согрел больное горло.

      Вещей у Андрея никаких не было, кроме одежды, так что сборы заняли ровно минуту. Доев суп, он встал. Не имея возможность выразить благодарность за свою жизнь словами он поклонился старой женщине. Потом снял с шеи золотую цепочку с крестиком и вложил старухе в ладонь. Хотел обнять, но побоялся. Поклонился еще раз и почувствовал твердую сухую ладонь на голове. Старая женщина погладила его по волосам и сняла крестик с цепочки, протянула его Андрею. Да, они же исповедуют ислам… Повернувшись к двери, Андрей поклялся себе, что вернется сюда, и услышал за спиной старческий голос с сильным акцентом:

      – Беги, сынок.

      Мышцы спины напряглись, сжались кулаки. «Беги, сынок». От этих простых слов будто лопнула тугая пружина внутри. Расслабив пальцы, Андрей толкнул дверь и вышел в ночной мрак.

      – В моей голове что-то сдвинулось тогда, – закончил он свой рассказ, – я понял, что враг – это не всегда враг. Враг может стать твоим другом. Не знаю, как лучше объяснить.

      – Вы как раз хорошо объяснили. Так что же помешало вам вернуться после войны в Дюбаюрт с цветами и мешком подарков? Вы ведь смогли вернуться в штаб?

      А в штабе…

      Сигарета свисала с уголка рта Бусыгина, сам он шагал по комнате из угла в угол. Негодование, злость, неуверенность, возмущение и… презрение. Андрей даже зажмурился на секунду, не в силах защититься от этого потока.

      Прошло уже двое суток с момента его возвращения, и все это время приходилось выдерживать жуткий наплыв подозрений, облеченных в слова. Это усугублялось собственной неуверенность и больше всего – стыдом.

      – Я понял, Серов, понял. Но ты и меня пойми. Командир дивизии прибудет с минуты на минуту, а я не знаю, что ему сказать! Как объяснить, что ты положил взвод, а сам объявился только через неделю! С перевязанными ранами, в удовлетворительном состоянии! Твой рапорт я ему отправил, но…

      Скрипнула дверь, в помещение с улицы проник запах жареной баранины. Вместе с ним вошел командир дивизии, дородный седовласый мужчина с колючим взглядом.

      – Товарищ генерал-майор! – вытянулся в струнку Бусыгин.

      С трудом поднявшись с шаткого стула, Андрей тоже отдал честь. Голова снова начала кружиться, но в госпиталь его отправят скорее всего не сегодня. Генерал-майор не стал ходить вокруг да около:

      – Старший лейтенант Серов, вы получили приказ идти на Дюбаюрт. Поэтому уволить вас из армии я не могу. Но командовать взводом вы больше не будете. Неверная тактика боя привела к гибели всего личного состава. Нарушения воинской дисциплины, как такового, не было, у вас был приказ. Выполняя его, вы подвергли опасности военную операцию, попали в засаду. А вот дальше начинается крайне неясная ситуация