Прыжок в сказку. Сборник рассказов. Сергей Кулагин

меня – вырвало бы.

      Не передать словами, что я испытал. Я, убеждённый атеист, вдруг зашептал: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

      Засмеялись упырихи. Видать, не страшны им мои молитвы. Поочерёдно стали меня лизать, в щёки, нос, шею. А меня дрожь сотрясает. Ноги ослабели, руки безвольно опустились. Грохнулся бы в обморок, только крепко меня держат. Две твари продолжают лизать, а третья неторопливо мохнатыми пальцами пуговицы моего пальто расстёгивает.

      Тут бы мне и конец. Спасение пришло, откуда не ждал.

      Распахнулась дверь баньки, и давешняя моя попутчица появилась.

      Белое пальтишко нараспашку, на розовой блузке жемчужные бусы в три ряда.

      – Сёстры! – кричит. – Ловите подарочек!

      И рвёт на себе ожерелье. Бусины сверкающим дождём полились, поскакали по деревянному полу.

      Страшные существа тут же забыли про меня, кинулись жемчуг собирать. А девушка ухватила меня за руку и прочь потянула.

      Бежим с ней, я еле ноги передвигаю. А моя спасительница торопит:

      – Скорее! Надо к батюшке Афанасию успеть!

      – Кто это? – спрашиваю.

      – Святочницы! Я же предупреждала, чтобы в чужие дома не заходили. Хорошо, что у меня бусы были. Пока они весь жемчуг не соберут – не успокоятся. Святочницы падкие на всё блестящее.

      – За мной мертвец гонялся, – жалуюсь. – Настоящий оживший труп. Что за чертовщина у вас здесь творится?

      – Святки. А мертвец – это Игнат-рыбак, проклятый утопленник. Местные, когда в тёмное время через речку идут – мороженую рыбу с собой берут. Кинут Игнату – он и успокаивается.

      – Я, наверное, сплю. Или угодил в произведение к Николаю Васильевичу. Умоляю вас, посадите меня на автобус. Я хочу обратно в Москву…

      – Если до утра доживёте, – отвечает она. И так мне тошно и горестно стало, что едва не заплакал.

      Волочит она меня за руку, как малого ребёнка, а сама вслух размышляет:

      – Странно. Почему вся нечисть на вас ополчилась? Никогда раньше такого не было. Всегда закон соблюдали. Батюшка Афанасий сюда поставлен следить, чтобы не озоровала тёмная сила. Но теперь и сама не знаю, справится ли. Вы какой-то неправильный человек.

      – Нормальный я человек. Просто неверующий. Меня так родители воспитали. Оба партийные. Религия – опиум для народа.

      – Дядька Кузьма сразу в вас червоточину увидел, потому и высадил из автобуса.

      – Это водила, что на лешего похож?

      – Не леший, а Полевик.

      – А это кто?

      – Неважно. Чуют они вас. Вот и лезут изо всех щелей.

      И права она оказалась. Смотрю, от домов тёмные фигуры отделяются и идут нам наперерез.

      – Послушайте! – спрашивает она с придыханием. – А может, вы некрещёный?!

      – Знамо дело, – отвечаю. – Я же говорю, отец у меня председатель обкома был, а мать…

      – Ужас! – восклицает девчонка. – Тогда всё понятно!

      А тёмных