Прыжок в сказку. Сборник рассказов. Сергей Кулагин

крещения провести, – отвечает старик. – Только времени нет. Не успеем…

      – Успеем! – не соглашается моя спасительница. – Надо попробовать! Мы же, отец Афанасий, потом себе не простим.

      – Хорошо, – кивнул старик. – Как твоё имя, грешник?

      – Коля я! – кричу. – Николай!

      Батюшка сурово брови сдвинул и вопрошает строго:

      – Сын божий, Николай, веруешь ли в Господа нашего, Иисуса Христа?

      – Верую! – ору. – Как есть, верую!

      – Настя, – обращается священник к девушке, – на тебе дверь. Возьми на полке мел и проведи черту от божницы до печи. И читай без перерыва Молитву о храмине, стужаемой от злых духов.

      Сам батюшка облачился в белые одежды. Подошёл ко мне со словами:

      – Грех совершаю. Прости, Господи. Не постился ты, не готовился…

      – Я сутки ничего не ел, – шепчу.

      Махнул рукой священник:

      – Прости меня, Господи. Воду не грел – некогда. Терпи, грешник. Скидывай одежду.

      Не до стеснений было. Разделся догола. Настя на меня и не смотрела, молитвы читала. Да и какое стеснение, если дверь едва с петель не слетела, а чей-то грубый бас прорычал:

      – Афанасий, отдай чужака! Не по закону творишь!

      И не холодно было, когда мне отец Афанасий на голову ледяную воду лил. Потому что жаром меня с ног до головы обдавало. Слышал сквозь молитвы священника, как раздаётся с улицы вой и визг нечисти.

      А самая жуть случилась, когда ставни со скрипом отворились и в комнату чёрный ворон влетел, крыльями языки свечей, задувая и вопя человеческим голосом:

      – Отдай грешника, поп! Не нарушай договор!

      Только священник, не прекращая молитвы, обмакнул персты в чашу со святой водой и на ворона брызнул. Тот с обиженным карканьем прочь вылетел.

      Потом ещё кто-то в окно лез. Не видел, потому что зажмурился…

      Как выжил – сам не знаю. Обряд крещения показался мне долгим, очень долгим. Пока батюшка молитвы читал, в дверь стучали, скребли когтями, ругались матерной бранью. А как закончил – всё стихло. А на меня такая слабость накатила, что и двигаться не мог. Помню, как надевали на меня рубаху с длинными рукавами, как крест на шею вешали.

      Проснулся на печи. Не помню, кто меня на неё положил, или сам дошёл?

      Смотрю, за столом отец Афанасий и Настя сидят – чай пьют. На меня не смотрят.

      Я встал, на мне рубаха длинная, крест на шее. Значит, не привиделось, всё взаправду было.

      Старик ко мне повернулся:

      – Новокрещённый раб божий, Николай, садись с нами завтракать.

      Я только кивнул. Слов не было. Отчего-то очень неловко было перед этими людьми, что от ночного кошмара меня уберегли.

      Молча поели. Настя мне пальто подала:

      – Заштопала. Игнат насквозь когтями продрал…

      – Спасибо, – буркнул.

      Вот так я и стал воцерковленным человеком. Отец Афанасий мне молитвослов подарил, сказал, какие молитвы выучить. А потом они до автобуса меня проводили.

      Николай замолчал.