Золушка не прощается, или Школа счастья. Маргарита Cосницкая

на её лице.

      Миновало лето, на смену явилась осень в бальном золотом платье – за каникулами пришли будни. Для Харианны это были новые будни в рядах счастливого студенческого братства на первом курсе факультета логософии в Институте Нейролингвистики.

      На пробный урок «Маски радости», она явилась, когда ансамбль был уже в сборе. Все обратили на нее подзорные трубы оценивающих взглядов.

      – Ура, опа! – заорал танцмейстер Саларьев, вскинувши руки, будто древний человек в молитве о дожде. – С нами Харианна! Добро пожаловать в мир сказки, мир вечного танца! Ура, ура!

      Она улыбнулась и невольно поёжилась: по залу, несмотря на множество присутствующих, гулял холод.

      – Знакомимся! – пустил ее по кругу танцмейстер.

      Первым был знойный римлянин с античным профилем, высокий и подтянутый:

      – Северин. Очень приятно, – проговорил он юношеским баском, подавая руку.

      – Наш герой! – безостановочно комментировал Саларьев.

      – О-очень, – ответила на рукопожатие новенькая.

      Из-за спины его появилась Милена («Точно камея!» – восхитилась Харианна):

      – Привет!

      Они обнялись, как старые приятельницы. Харианна уловила теплый аромат ее русых волос, распущенных по спине, и дружеский взгляд голубых глаз.

      – Звёздочка наша! – представил Милену танцмейстер.

      Затем был черед полной, крепкой дамы:

      – Роза! – представилась она, не разнимая губ.

      – Великая Роза! – не смолкал танцмейстер.– А большая так уж точно.

      «Кубик», – обозначила ее для себя Харианна.

      Рядом стояла маленькая, похожая на сушёный абрикос блондинка в ботфортах:

      – Клавдия!

      «Кого же она мне напоминает?» – улыбалась Харианна.

      – Мишель Мерсье! – ответил на ее мысли Саларьев, ставший сейчас конферансье.

      Затем была худенькая, кротко-смиренная, будто святая, женщина:

      – Мария, – робко улыбнулась она.

      – Ты еще попробуешь булочки нашей Марии, Санта Лючии! – пообещал конферансье.

      За ней:

      – Ян Покленов, – высокий, подтянутый гусар, облагороженный залысинами, блестевшими, как полировка на дорогой мебели.

      – Это лорд дизайна! – не замолкал Саларьев.

      За ним показалась юркая особа женского пола с прозрачными голубыми глазами и выдающимся носом:

      – Геката! – присела она в шутовском реверансе.

      – Звездочка, это что-то с чем-то, ваще!

      «Право первой ночи в этих краях не осталось бесследным», – старалась не выдать своего шока новоприбывшая:

      – Харианна!

      – Так может просто Анна? – предложила кубическая Роза.

      – Да нет, – отшатнулась Хари.

      Затем представился штатный фотокор-любитель с висевшим на животе рылом объектива, наведенным на всякого встречного:

      – Пометов Теодор, – псевдолюбезно улыбнулся этот обрюзгший… впрочем, еще далеко не старик. – Фотография –