Старые боги новых времён. Дара Бояринова

сложила руки на шикарной груди маменька. – А ты? Ты когда, станешь?

      – А что я? Что это сразу я? Вон. У тебя Миля есть!

      – Миля – невестка. А ты дочь!

      – Маменька, позвольте вам напомнить, для того чтобы радовать вас долгожданными внуками, я должна мужем обзавестись.

      – Вот! А ты?!

      – А у меня работа…

      – Вот именно! Работа! Эта твоя работа!

      – Ма-а-а-а… не начинай, – зыркнула я глазами. – Я тут ни при чём. Не стоит валить с больной головы на здоровую. И отец абсолютно прав! Данияр взрослый мужик! Мам, ему полста скоро! Да, деда Добрыня его сам бы прибил! И тётя Катя, ещё бы добавила!

      – Влада! Но так нельзя! Мы же…

      – Мам, папе было тридцать, когда он остался один. Совсем один! А тебе сколько? Столько же?

      – Но…

      – Ма, ну я понимаю, что ты выросла с Катериной, знаю, что не можешь, но так надо! Понимаешь? Надо. Ну послужит в святовитской9 дружине пяток лет, с него не убудет.

      – Влада, я поклялась на могиле…

      – Мама! Ты поклялась своему дяде и двоюродной сестре, что не оставишь Данияра в беде! Ты не клялась, что будешь потворствовать его выходкам. Ты не клялась выкупать его долги! Ты не клялась каждые две седмицы вытягивать его из зад…

      – ВЛАДА! – громыхнула маменька.

      – Ну! Вот видишь! – скопировала маму, сложив руки на груди. – Мне и Ратмиру, ты готова была вымыть рот с мылом, за малейшее сквернословие. А представь Ратмира в такой же ситуации, как у Даньки сейчас?

      – Да я ему голову оторву! – опять рявкнула маменька.

      – Да что ты? А ничего, что братишка уже, отслужил в дружине, закончил академию, женился, и ждёт прибавления в семействе! Ах, да! Ещё и работает с отцом! А Данияр? Он что? Так и будет чужеядом10 сидеть?! Да если бы не папа, он бы всё содержание уже размотал! Слава Роду, деда завет11 оставил! А то и вовсе бы нишь12 стал!

      – Не стал бы! Не стал! Он просто горюет! И не может прийти в себя!

      – Да ладно?! Серьёзно?! Вот так сильно горюет, что по игорным домам шляется, и кобелирует напропалую уже шишову кучу лет?!

      – Знаете что, барышня?! – упёрла руки в бока маменька. – А ну-ка…

      – Ой! – раздался от двери тонкий женский голосок. – А вы тут что? Ссоритесь?

      Мы с маменькой синхронно повернули головы в сторону двери, и так же синхронно заулыбались.

      – Ну что ты, Милечка! – вскочила маменька. – Дорогая, ну кто ссорится? Нет конечно! Пф-ф! так ерунда. Дай я тебя поцелую.

      Уф… Милёна вовремя, как всегда. Милёна. Ну что за красота-то?! Копна солнечно-рыжих кудрей, бездонные васильковые глазищи, россыпь веснушек на тоненьком носике, добрая и ласковая улыбка, и вся такая хрупкая, как крылатая мавочка13. Вот уж чудо, вот уж диво. Ясная, светлая, милая, как зоренька. Оно и не удивительно, только такие и становились волховицами богини Лели. Богини весны, молодости, легкости, любви. И все волховицы, как одна, на вечно молодую Лелю похожи, не внешне, нет, сутью.

9

Святовит – бог войны и победы в старославянской мифологии.

10

Чужеядъ – паразит, нахлебник на др.рус.

11

Завет – завещание.

12

Нишь – нищий др.рус..

13

Мавка – фея.