Вольга и Дарёна. Дмитрий Аверков

странные существа. Только неясно ему: так оно по сути или дедовы россказни, которыми старик пичкал приёмыша с самого младенчества, глубоко и твердо поселились в его мальчишеской голове.

      Как бы там ни было, но плохо сказывается это на пареньке.

      Вот и сейчас волколака встретил…

      Люди-то верят и в оборотней, и в вовсе невообразимое, но мало кому доводилось сталкиваться нос к носу с жителями других миров. Да и то – от предков лишь пересказы остались, а нынешним общинникам – никому не довелось. Во всяком случае никто в том не признавался: коли и видел, то крепко помалкивал.

      «Ладно, главное – реку найти, а там – вниз по течению. Точно к Белкам или к Гнездовью выйдем», – решил паренек.

      Накануне Ерша уводили в направлении верховья реки. Он четко подметил. Пусть и с завязанными глазами полпути прошагал, да и кругами его проводник умышленно повертел, но вряд ли паренек мог сбиться с мысленной дороги.

      К месту неизвестному отводили мальчишек для наказания и воспитания, но и не так, чтоб уж совсем далеко, значит, где-то поблизости селения находятся, к вечеру, верно, доберутся.

      Дед Суховей жил одиноко, потому и защищал приёмыша всегда истово, в обиду не давал, но сам усмирял порой мальчишеский пыл хворостиной. Когда за дело, конечно.

      В старейшинах рода дед Суховей не ходил, поскольку пусто было его «гнездо». Всех его близких давно еще степняки погубили, а новой семьей он обзаводиться не стал: то ли не захотел, то ли по другой какой причине. Об этом дед не сказывал.

      Но уважали его в племени, к словам его прислушивались.

      Только в этот раз не хватило слова дедова, наставники решили отправить пострела для исправления к Образумь-Камню за похвальбу вызывающую.

      В роду Воронов хвастунов быстро ставили на свое место: не бахвалься о том, чего еще не совершил.

      Мальчишек за всякие провинности, как заведено было в племени, кто-нибудь из старших уводил в глушь к камню исправления и отставлял там на определенный срок, чтобы вразумление было достаточно доходчивым. Меж собой подростки называли его Терпи-Камень.

      Суровое наказание, зато действенное. Мальчишеская пылкость усмирялась махом и надолго.

      Вот пришел черёд и Ерша.

      Ремеслам подростков обучали отцы и деды – всяк своему, а вот ратному делу – владению оружием да бою голыми руками – избранные старейшинами опытные воины.

      Найденыш – рослый не по годам, заметно сильнее сверстников и ловчее – на недавнем общинном обучении справился с одним соперником, затем со вторым, а потом заявил во всеуслышание, что сразу троих одолеет. Сгоряча ляпнул, да повторил еще разок. Не от того, что силу свою осознал и легкую победу почувствовал, а потому что его в племя приняли еще младенцем, но до сих пор относились к нему как к чужому. И зачастую вольно или невольно давали ему это ясно понять как старшие, так и малые.

      Сейчас поверженные противники с издевкой обозвали его «прикормышем» и «кукушонком».

      Вот он и сорвался.

      За это хвастовство наставники и наложили на него наказание.

      Он должен