Академия чародейства и проклятий 3. Война света и тьмы. Сара Фейрвуд

какие мольбы иссушили их голос. В то время как события шли на лад, я осталась в противоречии своего нового положения, не зная, как мне себя вести.

      В этот момент я поймала себя на мысли: винить их за то, что я осталась жива и теперь на половину вампир, было бессмысленно. Я жила, но цена, которую я заплатила, оставила глубокие шрамы, и каждый шрам отдавал сигнал к тревоге. Я чувствовала, как новая жизнь во мне стремится вырваться на свободу, но оставалась связанной с теми, кто остался в тени.

      – Ладно, я спать, – сказала я, глядя на Бэт, пыталась скрыть свою озабоченность и неуверенность.

      В её глазах я искала немое понимание, но она лишь тихо кивнула, потянувшись к своей подушке, словно готовясь погрузиться в мир снов, где не существует ни страха, ни сомнений.

      Я легла на свою постель, стараясь расслабиться. Однако потолок, который прежде казался мне знакомым, теперь стал бескрайним. Я смотрела на него, прислушиваясь к звукам комнаты: лёгкое сопение Бэт, шорох ночных теней, которые привиделись мне между светом и тьмой. Сон не шел. Я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастает. Каждый миг напоминал мне о моем новом существовании, о том, что я теперь стала частью чего-то более глобального, чем простая человеческая жизнь.

      Я подняла руку и провела ею по шее, где кусок кожи уже давно был, как мне казалось, необратимо исписан новым знаком – знаком вампирской судьбы. Воспоминания о том, как всё произошло, привидевшись в сознании, вновь и вновь терзали меня: ночь, когда всё изменилось, когда я впервые взглянула в бездонные глаза Бэт и поняла, что мой мир уже никогда не будет прежним.

      Бэт тихо посапывала рядом, полностью погруженная в сон. Я завидовала ей – этому миру снов, который ей был доступен, когда для меня ночь превратилась в лабиринт страхов и жажды. Я прижала колени к груди, пытаясь найти комфорт в этой новой реальности, но страх питал моё беспокойство, связывал меня с темными аспектами моей новой сущности.

      С каждым мгновением ночь становилась всё более гнетущей, и единственным моим спутником оставались мысли – они вились вокруг, нашёптывали мне о том, что происходит. Я старалась не думать о голоде, который звал меня, но он становился всё настойчивее. В такие моменты я чувствовала себя как будто на краю обрыва, готовая упасть, и это было пугающе.

      Тишина в комнате стала почти осязаемой, и, пожалуй, единственным звуком, способным расслабить меня, стал тихий щебет, руками проводящий по стенам. Я пыталась сосредоточиться на таких простых вещах, пыталась найти утешение в чем-то многовековом, но ни одна мысль, ни одно воспоминание не могли отвлечь меня от реальности, которая всё больше поглощала меня.

      Я вновь и вновь возвращалась к мысли о суде Эдварда. Зачем мне это нужно? Это был риск, который мог стоить мне жизни. Но в ту же минуту я знала, что это было важно. Эдвард, с его загадочной и темной личностью, всегда притягивал меня. С ним была связана моя судьба, как бы я этого ни хотела. Я погрузилась в воспоминания о нем – его саркастическая улыбка и проницательные глаза, которые будто читали мои самые глубокие страхи.

      Вальдо…