Сын города. Том Поллок

взрычали, приходя в движение, и завизжали по рельсам, Бет резко откатилась с их пути. Уши заложило, когда товарняк прогромыхал мимо нее с серым парнем, по-прежнему цеплявшимся за его крышу. Затем поезд набрал скорость, и тащившиеся за паровозом вагоны исчезли в иллюзорном небытии.

      Бет встряхнулась, словно собака, пытаясь вернуть чувствительность исцарапанным конечностям и разум – голове. Она заставила себя встать и побежала к своему поезду.

      Тот жалобно мявкнул ей свистком.

      – Эй, – прошептала она. – Эй, ты в порядке? – Она похлопала и погладила его, хотя прикосновение к металлу вокруг его ран почти обжигало. Поезд пошевелился и снова что-то прогудел. Девушка почувствовала его страх и боль, вздыбливающие волосы на руках. Сквозь окна она видела воспоминания людей, повторяющие свои действия, но теперь на их лицах читался испуг.

      Поезд застонал и с мукой перекатился, вставая на колеса.

      – Хороший мальчик, – прошептала она, – хороший мальчик. Послушай, там парень – тот товарняк увез его. Он… он оттолкнул меня, чтобы спасти, – мы должны помочь ему… ты сможешь?..

      Возможно, поезд не понимал ее – разве он должен? Или, возможно, был просто слишком напуган – но нет, спустя мгновение, он, встряхнувшись, двинулся вперед, не прекращая мычать в животной панике, и, закрутив осями, погрохотал в сторону станции.

      Бет, одинокая и крошечная, стояла, глядя ему вслед, втягивая воздух полными легкими.

      – Подожди… – начала было она, но запнулась, посмотрев назад.

      Грозная дробь позади нее становилась все громче: товарный поезд с победным воем мчался назад. Бетонокожий парень трясся, свисая с поезда, его тело болталось по ветру, словно вымпел.

      Бет с ужасом наблюдала, как поезд-зверь устремился прямо на стену виадука, но потом, за секунду до удара, повернулся боком, и воздух наполнился отвратительным скрежетом металла о кирпичи, ужасным, зубосводящим металлическим визгом – визгом, пронзенным человеческим криком.

      Когда пронеслись последние вагоны, она увидела его – парня цвета бетона, распростертого лицом вниз на рельсах.

      Каждый атом ее тела кричал ей бежать – она не должна быть здесь; она никогда не должна была садиться на поезд.

      Но воспоминание о локте парня, оттолкнувшем ее в сторону, остановило Бет.

      Он спас ее жизнь.

      И Бет побежала – побежала к нему, проклиная свои неповоротливые ноги и израненные руки, повисшие без сил от изнеможения.

      В тени станции товарный поезд замедлял обороты, как бык, разворачивающийся для последней атаки, чтобы прикончить противника. Вот он уже мчится обратно – Бет видела его безумные, широко раскрытые фары.

      Она упала на колени прямо на гравий. Парень не двигался. Лодыжки раненого были придавлены тяжелыми кусками камня, спина – жестоко разорвана там, где его протащило по кирпичам. Поблескивающая кровь оказалась темной, как нефть.

      – Очнись! – Бет похлопала серокожего по лицу. – Проснись! – потрясла сильнее. По дрожи рельсов