Даниэль Дефо: факт или вымысел. Александр Ливергант

католики и сожгут наше протестантское Священное Писание».

      Переписывать Библию, в первую очередь Пятикнижие, у нонконформистов было принято. Даниель делал это не без удовольствия и знал его назубок, ничуть не хуже Джона Беньяна, своего старшего современника и наставника.

      Зато с матерью, Алисой Фо, женщиной смирной и покладистой, он считался далеко не всегда.

      «Будешь ко мне вязаться, – пригрозил ей однажды Даниель, – домой с улицы не вернусь и ужинать не буду, так и знай!»

      В то же время – не в детстве, а уже взрослым человеком – Даниель отдавал матери должное, вспоминал:

      «Мать за мной по улицам не бегала, говорила – проголодается, сам придет».

      Мальчик при всём своем бесстрашии восприимчивый, эмоциональный, чуть что – в слёзы, он тяжело пережил утрату безвременно умершей матери, и десяти лет его пришлось лечить от того, что теперь мы назвали бы нервным срывом; отец даже возил сына на целебные источники, на юг, в графство Кент.

      Был Даниель пытлив, мог часами завороженно смотреть, как плетут корзины, рубят мясо или лепят свечи. И не только смотрел, но и быстро, сметливо овладевал этими навыками; вот и его герой Робинзон был ведь мастером на все руки, не чурался никакой работы; у героя Дефо, правда, в отличие от его создателя, выхода не было.

      Когда Даниелю было восемь лет, исполнилась давнишняя мечта – отец взял его с собой в Ипсвич, и мальчик обомлел: впервые в жизни увидел он море и стоявшие на якоре огромные парусники. Дух далеких рискованных странствий, тоска по всему крайнему, чрезмерному, запредельному, таинственному овладели им тогда и никогда уже больше его не покинут. Советы степенного, правильного отца «не бросаться очертя голову навстречу бедствиям» были разом забыты.

      «Какой же деловой город Ипсвич! – восторгался юный Фо. – Какие огромные, могучие угольщики ходят между Ньюкаслом и Лондоном!»

3.

      Сам Джеймс Фо был торговцем, сына же видел «пастырем божьим», уж никак не торговцем, тем более моряком. И потому отправил его в диссидентскую семинарию Ньюингтон-Грин с громким названием Академия; таких академий было тогда в Англии несколько. Находилась Академия в пригороде Лондона Сток-Ньюингтон. Спустя тридцать с лишним лет, в 1709 году, Даниель поселится здесь, сначала будет дом снимать, а потом построит свой собственный. В Ньюингтоне родилась и его жена – но мы торопим события…

      До Ньюингтона Даниель учился в начальной школе преподобного Джеймса Фишера в Доркинге, в двадцати пяти милях от Лондона. Сколько времени он учился, кто его учил и как – нам решительно неизвестно. В Ньюингтоне же Даниелю предстояло учиться три года, а при желании – и все пять, до 1678 года. Отец, человек состоятельный, денег на обучение сына не жалел – пусть учится хоть десять.

      «Должен отдать должное моему престарелому родителю, – писал Дефо спустя годы. – Торжественно заявляю: если я глуп по сей день, то виноват в этом только я сам; отец же мой ничего не жалел для моего воспитания».

      И ведь действительно