И мы дышим воздухом свободы. Иван Андреевич Банников

никто не оставался в неведении о том, что пожар сожрал значительную часть кислорода на борту. В сжатом виде его оставалось ещё примерно на шестнадцать часов.

      Оставалось только надеяться на удачу. Раньше она не раз нас выручала.

      – Володя, – обратился я к нашему военному специалисту. – Можешь отнести это на счёт моей параноидальности, но я считаю, что просто так неломаемые устройства из строя не выходят. Приказываю проверить наше оружие и по прибытии на базу обеспечивать защиту экипажа от возможных угроз. Мы должны быть готовы к любому варианту.

      – Хорошо, я подготовлюсь, – деловито кивнул он, выпячивая накачанную грудь.

      Я кивнул в ответ, доверяя его опыту и бесстрашию. Я был уверен, что в его надёжных руках мы точно будем защищены. Он встал и, шумно топая большими ногами, прошёл в кормовую часть корабля. В арсенале, защищённом кодовым замком, хранились наши запасы боевого оружия, которое мы были обязаны иметь по требованиям поискового кодекса.

      Я сосредоточился на штурвале и смотровых экранах. Я полностью успокоился, отбросил все мысли и эмоции. Я вёл корабль сквозь космос, продумывал возможные опасности, отмечал хаотичность вспышек на поверхности звезды и следил за уровнем кислорода. Мы мчались на предельной скорости и серовато-белое тело планеты росло в размерах и постепенно заполняло всё большую часть поля зрения.

      Наконец мы вышли на устойчивую геостационарную орбиту и зависли над дневной стороной. Я тревожно рассматривал плотные снеговые облака, которые полностью скрывали поверхность. Под ними могло оказаться что угодно. Без сигнала маяка невозможно было определить правильное направление. Мы могли с равным успехом как спуститься к материку, на котором стояла база, так и угодить в океан или напороться на гору. Последний вариант развития событий поставил бы жирную точку на нашей экспедиции.

      Я включил радар, который должен был сканировать поверхность, сжал кулаки на штурвале, выдохнул и рванул машину вниз. Началась сущая пытка, которая, по субъективной оценке, длилась целую вечность.

      Радар беспрерывно орал, путая плотные скопления ледяных кристаллов с сушей, и выбрасывал ярко-красные сигналы на экран компьютера. Планетарные двигатели по мере уплотнения атмосферы ревели всё громче. Корпус корабля начал нагреваться. Даже в верхних слоях атмосфера планеты отличалась высокой активностью, нам приходилось сражаться с бешеной турбулентностью. Как ни старался я вести машину плавно, нас всё равно то и дело швыряло из стороны в сторону, всё сотрясалось, гремело, звенело, стучало и стонало.

      Впрочем, я отмечал всё это лишь краешком сознания. Всё моё внимание было сосредоточено на показаниях приборов и обзорных экранов. От страха и напряжения я вспотел с головы до ног, крупные капли пота постоянно катились по лицу, и мне приходилось то и дело смахивать их со лба, чтобы даже на секунду не утратить остроту зрения и реакцию.

      В один из моментов спуска мы чуть не столкнулись с горной вершиной, затаившейся в пелене сверхплотных