Фея Торфболота. Анатолий Мусатов

умозаключению. Антон со Славкой поняли это. Не имея возможности набитыми ртами выразить вслух своё согласие, они с чувством закивали головами. Ванька многозначительно цыкнул зубом и сказал совсем буднично и трезво:

      – Ну, теперя смекайте сами, что из этого следует.

      Разомлевшие братья отказались смекать категорически, сославшись на сложность вопроса. Ванька польщённо кивал кудрявой головой и, выдержав очередную минутную паузу, во время которой дожёвывал бутерброд с ветчиной, совместил её конец с началом «откровения»:

      – Му-у-…жики, все просто, как этот стопарь! Брать надо литры! И все! Мякитите? Не-е-т! – довольно оттянул он своё «откровение. – М-да-а, вижу сложности – поясняю. Приходишь к клиенту и договариваешься на дефицит. Они благодарят, естестно, купюрами. Ну, тут надо показать твёрдость и перевести благодарность в нужный момент. Те соображают – и никаких проблем! А как стройка дачи есть сплошняк дефициту, – складывается фонд из благодарностей, ну, там, десяток–другой ящиков водки, – другого принципьяльно не беру. Дач много и обменного дефициту, стало быть, много. Это спервоначалу трудно было развернуться, а пото-о-ом, хе!..

      Ваньку понесло. Антон слушал преподносимые азы менеджерской науки в изложении поселкового гения и дивился, сколь изобретательна бывает корысть людская. А Ванька, загибая пальцы, продолжал считать: «… в-третьих, – никаких тебе очередей, само плывёт, в-четвёртых, – с этим завсегда с кем угодно договориться можно, в-пятых, – главное! – в наших краях с капиталом из водяры можно такую деньгу настричь! Не мене, как за пару червонцев, а то и за четвертной, – не греши, отдай! Чистая прибыль!».

      Таких пунктов у Ваньки набралось почти на два кулака, которые он сунул Славке под нос, дабы показать ближе очевидность его аргументов. Славка сидел с хитрым видом, уже с трудом вникая в Ванькино красноречие. Но так как снедь, стоявшая на столе, ещё не вся исчезла в его могучей утробе, он, с добродушной снисходительностью сытого человека, продолжал поддакивать Ваньке через каждые два слова.

      Они не заметили, как за окном легла ночь. Уставший Ванька, осоловело начал клевать носом. Антон кивнул брату и тот тряхнул сомлевшего хозяина. Ванька, разобрав, что братья уходят, вызвался их провожать. Когда они вышли на улицу, ярко вызвездившаяся майская ночь набросила на них своё свежее покрывало, сплошь сотканное из стрекотания кузнечиков, одуряющего запаха молодой листвы и ещё чего-то такого, к чему никогда, сколько бы ни жил на свете, не привыкнешь. Ванька со Славкой закурили перед расставаньем, но не успели как следует затянуться, как их окликнул женский голос:

      – Ребята, сигаретки не найдётся?

      Ванька, не вынимая сигареты изо рта, откликнулся:

      – Любк, ты что ли? Иди, дадим сигаретку и ещё кое-чего! На что женщина не замедлила отозваться:

      – Ладно, иду, только потом не жалуйся, петух траченный! Ванька довольно засмеялся и тихо сказал:

      – Мужики, это наша торфболотовская фея, не теряйтесь! Тут дело