Шум. Рои Хен

меня пугаешь.

      “У меня будет гангрена, мне ампутируют руку, и я не стану виолончелисткой. Но зато у меня будет парень”.

      – Нужно везти тебя в травмпункт, – сказал Йонатан и принялся заказывать такси с телефона.

      Пока они ждали, говорил с ней, чтобы она не заснула:

      – Скажи, а почему ты вскрикнула: “Как назло, левая!”? Что не так с левой?

      Габриэла объяснила, что правая рука просто держит смычок, а вот пальцы левой бегают по грифу.

      – Как паук, плетущий паутину, – сказала она, чувствуя, что это самое глупое из всего, что она могла ляпнуть, но Йонатан прищурился, будто представляя, и резюмировал:

      – Паук. Круть.

      Мама не должна узнать о нем. Не потому что рассердится или что-то такое. Как раз наоборот, она будет счастлива:

      – У маленькой Габриэлы наконец-то есть парень!

      Она станет говорить об этом по телефону со своими подругами, задавать тысячи вопросов и покупать ей презервативы.

      – Что за музыку ты слушаешь? – Габриэла кивнула на наушники на его шее.

      – Я не слушаю музыку. Они ни к чему не подключены. Просто… блокируют лишний шум.

      Габриэла была очарована этой идеей, и ровно тогда, когда почувствовала себя такой счастливой, из ее глаза выкатилась слеза. Он не вытер слезу, хотя их лица были близко, а позволил слезе скатиться на щеку и дальше по шее. В этом тоже Габриэла усмотрела оригинальность.

      – Ты же не выкинешь ничего отстойного? Не умрешь тут внезапно, к примеру? – спросил он, с тревогой поглядывая на ее забинтованную руку.

      – Если я умру, – ответила она, – то вернусь из загробного мира, чтобы доставать тебя. Я… я буду дуть на твою зажигалку каждый раз, когда ты будешь пытаться зажечь сигарету.

      – Это реально может выбесить, – согласился Йонатан.

      Он взглянул на телефон – свободных такси все еще не было.

      – А как я узнаю, что это ты, а не ветер?

      – М-да. Верно. Тогда… тогда я подую тебе прямо в ухо.

      Ничто так не пугало Габриэлу, как отит. Говорят, одного серьезного воспаления уха достаточно, чтобы навсегда повредить слух.

      – Кошки, к слову, ненавидят, когда им дуют в ухо.

      – Вообще-то звучит очень даже приятно, – сказал Йонатан.

      – Это не так. Это ужасно!

      – Ну дунь!

      Он приблизил ухо к ее рту, она сложила губы колечком и дунула.

      К следующему уроку повторите материал, пожалуйста. Я не могу каждый раз начинать с нуля!

      “Зачем все это помнить?” – спрашивает себя Габриэла, глядя на шрам на руке. Есть пугающий шанс, что это не шрам на всю жизнь. Вполне возможно, что через несколько месяцев от него не останется и следа.

      Она никогда не возвращалась в тот магазин узнать, какое впечатление произвела кошачья вендетта. Это уже неважно. Это уже история.

      – Хватит! – говорит она себе низким голосом. – Вернись в настоящее. В настоящем времени ты прогуляла занятия, чтобы побывать в доме у Йонатана, так почему ты еще не там?

      9:50–10:05 Перемена

      Звонок пробуждает удивительную бодрость в сонных