Я жила в плену. Флориан Дениссон

перестань! – осадила его Эмма.

      – Да ладно, я знаю, он твой протеже, но, между прочим, он уже совершеннолетний. Пусть хотя бы нос сам утирает.

      Она похлопала его по плечу, а он недовольно отпихнул ее руку и глянул то ли с иронией, то ли с хитрецой. Напарница улыбнулась в ответ, села поудобнее и, глядя в окно, задумалась о чем-то своем.

      Через несколько секунд она вдруг схватила телефон, нашла что-то в контактах и заговорила:

      – Добрый день, это аджюдан Леруа, жандармерия Анси. Я направляюсь к вам, чтобы задать вопрос одному из ваших задержанных. А как вы поступили с машиной, попавшей в аварию?

      Выслушав короткий ответ, она поблагодарила, вывела на экран навигатор и скомандовала:

      – Первый поворот налево, да, здесь!

      – Ты рехнулась? – возмутился Ахмед, обругал водителя, который вознамерился обогнать их, не включив поворотника, а когда с недовольным ворчаньем выполнил указание Эммы, сам заслужил бурное неодобрение других водителей.

      – Заедем на спецстоянку, взглянем на эту тачку.

      – Это не наше дело, Эмма! Сама знаешь, нельзя…

      – Делай, что говорю, – отрезала она тоном, не подразумевающим дальнейшего обсуждения, и ее лицо омрачилось.

      Эмма смотрела не на Ахмеда, а в окно, и ему показалось, что температура в салоне внезапно резко упала, но он все-таки рискнул спросить:

      – Ты расстроилась?

      Она ответила не сразу. Ахмед не знал, что делать дальше, сбросил скорость и решил было остановиться на обочине, но напарница встрепенулась и велела ехать прямо.

      – Прости… Тяжелые воспоминания… – Ее голос готов был сорваться.

      Она пальцем подхватила крошечную слезинку, не позволив ей выкатиться из уголка глаза.

      – Мой брат… – Она откашлялась. – Он погиб в автомобильной аварии… Был в любимой бейсболке, которую я ему подарила, когда… Мне хотелось во что бы то ни стало ее забрать, но мне сказали: «Невозможно, то, что осталось от машины, находится в опечатанном ангаре, должен прийти эксперт…» А на следующий день один из жандармов не побоялся нарушить протокол и вернул мне бейсболку.

      Ахмед вздохнул, поджал губы и сказал:

      – Командуйте, штурман.

      Эмма коротко улыбнулась и опустила голову.

* * *

      Сбоку от национального шоссе, за густыми зарослями и ржавой вывеской, на сколько хватало глаз, громоздились каркасы самых разных автомобилей – эдакое кладбище металла и пластика под открытым небом. Ахмед припарковался у высоких белых ворот, тоже проеденных ржавчиной, и они стали пробираться между грузовиками и прицепами эвакуаторов, занимавших площадку у входа. Их встретил высокий парень с короткой стрижкой и трехдневной щетиной, тщетно пытавшийся оттереть грязной тряпкой почерневшие от смазки руки.

      – Добрый день! Жандармерия, – уронила Эмма.

      Произнесенное слово как по волшебству заглушило все раздававшиеся внутри звуки.

      – Вы сегодня утром забрали машину с места аварии, так? – спросила она.

      – Да… и не одну… – робко произнес молодой человек.

      Ахмед