Принесённая направлениями. Мераки Рэ Ин

смысле стать бессмертной.

      – Как это? Я вам не верю!

      – А стоит. Более того, я прямо сейчас могу раскрыть тебе этот способ. Хочешь?

      – А папа не будет ругаться?

      – С чего бы? Если только на меня…

      – Хм, ну хорошо, давайте! А этот способ не очень сложный?

      – Нет. Тебе даже ничего делать не придётся.

      – Такое я люблю!

      Стоило Никсу подняться с пола вместе с Эю, как его золотые глаза резко засияли, словно два раскалённых солнца, и смотреть на них становилось всё больнее. Юноша сделал глубокий вдох, и воздух вокруг словно сгустился, став тяжёлым и влажным. Все свечи в комнате погасли разом, и тьма поглотила пространство. Эю почувствовала, как по её коже забегали мурашки, а в ушах зазвучал низкий, едва уловимый гул, словно где-то далеко кто-то шептал на непонятном языке. Окружение комнаты начало странно давить, стены будто сдвигались, сужая пространство. Небольшое окно в дальней части спальни вдруг затрещало, стекло покрылось паутиной жутких тонких трещин.

      Испуганная девочка подняла голову и посмотрела на Никса. На его лице расплывалась мягкая улыбка, но вот сверкающие в практически полной темноте глаза искрили высокомерием и злобой, чего прежде совершенно не было заметно. Эю чувствовала, как быстро её сердце заколотилось в груди, а в горле застрял комок страха. Она хотела отступить, но ноги словно приросли к полу.

      Никс резко протянул правую руку вперёд, его пальцы сжались в неестественной судороге. Воздух вокруг Эю начал вибрировать. Девочка почувствовала, как её тело медленно отрывается от пола, словно неведомая сила, холодная и безжалостная, обвила её и теперь поднимала всё выше и выше. Её ноги беспомощно болтались в пустоте, а невидимые пальцы сжимали шею и впивались в кожу, перекрывая дыхание. Глаза Эю расширились от ужаса, маленькие ручки девочки судорожно пытались зацепиться за невидимую силу, но это было бесполезно.

      – Папа! – отчаянно закричала Эю, разорвав жуткую тишину в помещении.

      Спустя пару мгновений дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Гайлиф. Его глаза мгновенно нашли дочь, висящую в воздухе, чьё лицо было искажено страданием, а тело неестественно выгнуто. Никс стоял к нему спиной со всё ещё протянутой в сторону Эю рукой. Гайлиф не думал, не размышлял – его рука сама потянулась к железному кинжалу, спрятанному за пазухой. Лезвие блеснуло в тусклом свете комнаты, но не успел Гайлиф сделать и пары шагов, как застыл на месте, не в силах пошевелиться, словно кто-то схватил его за руки и ноги.

      – Ты! Ублюдок! Что творишь?! Немедленно отпусти мою дочь! Не смей её трогать! – яростно кричал Гайлиф.

      –Спокойнее, она сама захотела этого, – говорил Никс, всё так же не оборачиваясь на мужчину.

      – О чём ты говоришь?!

      – Она мечтала о вечной молодости, а я как раз могу осуществить её желание. Она навсегда останется молодой в памяти близких, в твоей памяти.

      – Что ты… Нет. Нет! Не смей!

      – Ох, ты меня утомил, – произнёс Никс, после чего Гайлиф больше был не в силах открыть свой рот, ровно как и двигать телом. Всё, что