Серебряный крест. Елена Садыкова

не помню.

      Судя по всему, такого ответа от меня никто не ожидал.

      – А вы вообще кто?

      Я не стала задумываться над этим риторическим вопросом.

      – Так, пока никто.

      Тут удивилась Бланка.

      – А как же письмо? Дайте мне письмо!

      Я протянула ей конверт. Монсеньор, кажется, начал понимать, в чем дело.

      – Как оно к вам попало?

      Тут же вырвалось самое дурацкое, что я могла сказать:

      – Я его на холодильнике нашла…

      Монсеньор показал Бланке знаком следовать за ним, и они на какое‑то время скрылись за дверью возле окна, где он стоял, когда я вошла. Минуты ожидания и неизвестности, тянувшиеся в каменном мешке полуподвала, показались мне вечностью. Вернулись они минут через десять, явно озадаченные происходящим. Бланка подошла ко мне и, посмотрев на меня с сожалением, сказала:

      – Можете идти, дорогая. Мы с вами свяжемся.

      16

       16 октября 2008 г. Прага.

      Первым вопросом брата, который встретил меня у выхода, было:

      – Где тебя черти носят?

      Я огрызнулась:

      – Черти мне не конкуренты. Им и не приснится, где меня можно носить.

      Андрей не унимался:

      – Я тебя тут больше часа жду. Я есть хочу.

      Я возмутилась.

      – Так ты же ел недавно!

      – Я ел? Плюшку с кофе?

      Я согласилась. Это не мужская еда.

      – Ладно, пошли, тут через триста метров есть славное кафе.

      – Полкилометра? А поближе нет?

      – Ты же сам отказался от ресторана. Он в двух шагах.

      – Это где рыба с водкой? Нет, уж лучше «славное кафе».

      Мы шли по мощеным дорожкам, и я поначалу не замечала недоумевающих взглядов прохожих. Потом до меня дошло – мои колени! Они же грязные, как коленки малыша из песочницы! Порылась в сумочке и достала набор путешественника, влажные салфетки – спиртовые и безалкогольные. Прикинув, выбрала спиртовые.

      17

       Сентябрь 1148 г. Франция, аббатство Клер во.

      Поздней ночью одинокий всадник въехал в монастырь Сито. Судя по тому, как быстро открылись ворота и сразу же с десяток монахов с факелами появились во дворе, – всадника давно ждали. В высоких дверях возникла фигура в белой рясе, перед которой все почтительно расступились. Антуан сам встречал Бернара, вернувшегося после утомительного путешествия в столицу. Один из монахов легко, как пушинку, снял Бернара с лошади и поставил на землю. Дождь шел уже вторую неделю, а на небе до сих пор не было просвета. Каменная кладка внутреннего двора потемнела от дождя, и Бернару пришлось подобрать полы рясы, перешагивая через темные пятна воды. Он шел к двери, сопровождаемый Антуаном и двумя монахами, несущими перед ними факелы. Привратник, дежуривший у входа, поклонился и распахнул перед Монсеньором тяжелую дверь. Бернар, переступив высокий порог, шагнул в темноту. В гулком монастырском коридоре пахло сыростью.

      В свете факелов лицо Бернара было мертвенно