Серебряный крест. Елена Садыкова

все узнаете. Утром.

      Как только Равви покинул кабинет, Бернар крикнул Антуана.

      – Приведите того юношу, Исаака.

      Прошло более получаса, прежде чем на пороге кабинета возникла высокая юношеская фигура в простом монашеском платье. Молодой человек нерешительно топтался у порога, и Бернар жестом пригласил его войти.

      – Мне говорили, что ты помогал толкованию древних текстов.

      Краска удовольствия залила лицо молодого человека. Он поклонился.

      – Да, Монсеньор.

      – И что же тебе довелось узнать?..

      15

       16 октября 2008 г. Прага.

      Узкие каменные ступени спускались вниз. Наверху позади нас скрипнул дверной замок, наглухо закрывая входную деревянную дверь. Мы оказались в церковном полуподвале. Глаза с трудом привыкали к скудному освещению небольших грязных светильников под потолком. Помещение было небольшим, в два маленьких сводчатых окна, наглухо закрытых. Потолок и стены комнаты, куда мы спустились, были из серого камня. Таким же каменным, правда, немного темнее, был пол – и у меня возникло ощущение каменного мешка. Оставив меня одну, монах удалился в одну из боковых дверей.

      Проклиная себя за легкомыслие, я осталась ждать. Было слышно, как монах, который привел меня сюда, разговаривал с кем‑то в соседней комнате. Вскоре он вернулся и жестом пригласил следовать за ним. Я с трудом заставила себя сделать несколько шагов. Кричать было бесполезно, Андрей все равно бы меня не услышал. Он сейчас, наверное, бродит где‑нибудь под теплым солнышком и рассматривает памятники древним королям Чехии, будь он неладен. Хотя в том, что я оказалась в подвале, никто не виноват, кроме моей собственной непроходимой глупости. Привыкнув к темноте и осмотревшись, я увидела, что стою перед большой деревянной дверью с огромной медной ручкой в виде головы льва. Дверь эта со скрипом приоткрылась, и монах пригласил меня войти. Комната, куда я попала, казалась огромной, но лишь небольшое пространство в левом углу было освещено белыми матовыми светильниками в виде факелов. Обведя глазами присутствующих, я остолбенела. Возле закрытого наглухо окна стоял человек в белой рясе, лицо которого было практически невозможно разглядеть. А за секретарским столом возле двери сидела одна из тех дам, которые помогали мне с поисками могилы на кладбище, – та, которую ее спутница называла Бланкой. Она приветливо улыбнулась мне:

      – Насчет могилы, дорогой сердцу вашей знакомой, – это было неплохо.

      Я еще не решила, как себя правильно вести, чтобы поскорее выпутаться из этой истории, поэтому сказала:

      – Вы бы тоже что‑нибудь придумали, окажись вы в моем положении.

      Дама согласилась, но решила уточнить:

      – Почему вы разговариваете по‑английски?

      Я не знала, на каком языке мне следовало бы разговаривать, но уточнять не стала. Просто сказала:

      – Мне так удобнее, госпожа Бланка.

      Она задумчиво протянула:

      – Ну, как знаете.

      На столе перед ней лежало несколько писем и бланков какой‑то организации,