Последствия. Кир Луковкин

резко метнулся вправо, перекатился через поребрик и спрыгнул на соседний, спускающийся эскалатор, а затем большими прыжками поскакал вниз.

      – Стой! – заорали ему уже без церемоний. – Стоять!

      Побежали следом. Иван доскакал до подножия эскалатора, расталкивая прохожих, и рванул на платформу. Форы – секунд десять, не больше. Он быстро свернул за колонны, чтобы не торчать на открытом пространстве. В этот момент на противоположную платформу приехал поезд. Полицейские уже скатились вниз и голосили на всю станцию. Поезд выплюнул из себя порцию пассажиров и те, как талые воды, захлестнули станцию. Иван приготовился и рванул к поезду.

      – Стой! Задержите его!

      Прыжок – Иван оказался в вагоне. Через секунду двери захлопнулись. Полицейские врезались в стекло, Иван отвернулся и с видом Будды уселся на свободное место. Большинство пассажиров ничего не заметило – все пребывали в инфосфере за разными надобностями. Только мальчик лет десяти, ехавший по делам с мамой, удивленно посмотрел на Ивана.

      Иван подмигнул мальчику.

      Самого Ивана сильно трясло. Кажется поезд двигался обратно, в центр. Сейчас менты дадут ориентировку на соседнюю станцию, и ему крышка. Надо выходить как можно быстрее, сейчас метро как мышеловка.

      На станции «Пролетарская» Иван вышел и двинулся к выходу. Полиции пока не видно. Но камеры здесь, и сейчас они внимательно обшаривают пространство вокруг. Иван накинул капюшон куртки на голову и как мог сильно скосил челюсть вбок. Этот прием он узнал от спецов – так будет затруднено распознавание по геометрии лица. Снова эскалатор. Иван заставил себя стоять на ступеньке смирно. Давалось с большим трудом. Наконец эскалатор кончился. Полиции пока не было, но дежурный наверняка где-то здесь. Иван вышел из турникета и подошел к лотку с дешевой одеждой. Не глядя, купил что-то вроде толстовки по запасной карте, отошел за автомат с кофе, проверив, не просматривается ли это место камерой. Снял свою куртку и отдал бомжу, сидевшему на картонке неподалеку.

      – Спасибо, брат…

      Даже у бомжа был паспорт – мигал дешевой желтой пластикой у красного уха. Раньше консоли были внешние. Обеспечить жильем и едой людей не заботились, а вот пересчитать всех по головам очень нужно. Пусть и умрет, а раз жив, значит должен быть пункт в Реестре.

      – Брат! – бомж дернул Ивана за рукав.

      – Чего тебе?

      Бомж показал частокол гнилых зубов:

      – Видишь? Это все «СильверСэнд»! Сделай свою улыбку белоснежной!

      Иван стряхнул с себя бомжа. Надел покупку – толстовка оказалась зеленой и на пару размеров больше. Потом вышел из метро, равнодушно мазнул по дежурному полицейскому – тот отчитывал парочку подростков с пивом – и поспешил прочь отсюда.

      Передышка.

      -32:00 (14-00)

      Предводитель Новой Церкви Фома Климкин призывает уничтожать все произведения искусства, поскольку они развращают человечество. По мнению духовника, все формы искусства искажают реальность, смущают умы и способны довести человека до «умопомешательства». Все выдумки