Истории из штурманского портфеля. Александр Циберкин

училища, где парашютная подготовка являлась обязательным элементом учебного процесса.

      ПРЕПОДАВАТЕЛЬ

      Нас, курсантов Челябинского высшего военного авиационного Краснознаменного училища штурманов имени 50-летия ВЛКСМ, учили высококлассные преподаватели, профессионалы своего дела, многие из которых прошли суровую фронтовую школу Великой Отечественной войны. Они были для нас примером служебного и воинского долга.

      Осенью 1973 года, когда после отпуска начались занятия на третьем курсе, у нашего 343-го классного отделения восьмой роты появился новый преподаватель на кафедре БПСП – боевого применения средств поражения, или просто бомбометания. Прежний преподаватель уволился в запас по возрасту. Когда началась пара, в аудиторию зашел подполковник. Командир классного отделения Валера Наливайко скомандовал:

      – Встать! Смирно! – и четко отрапортовал ему, как положено перед началом занятий.

      Новый преподаватель был невысокого роста, с заметным круглым животиком. На его пухлых губах играла легкая улыбка, а молодые глаза сверкали озорными бесами.

      – Подполковник Раппопорт Борис Элевич! Буду вести у вас практические занятия, – представился он. – Воевал. Всю войну пролетал в полку ночных бомбардировщиков на У-2. После войны служил в частях ВВС, окончил академию, был старшим штурманом полка. Постараюсь сделать из вас настоящих бомбардиров!

      Пока подполковник Раппопорт говорил, я внимательно рассматривал его солидные орденские планки. Первые две, это понятно: ордена Красного Знамени, а вот что за планка светло-зеленого цвета с тремя красными полосками по краям? То, что это орден, было ясно по планке ордена Красной Звезды, которая была сразу за ней.

      – Есть ко мне вопросы? – спросил преподаватель.

      Я встал:

      – Курсант Циберкин! Товарищ подполковник, что за орденская планка у Вас сразу за орденами Красного Знамени?

      Лицо Бориса Элевича расплылось в довольной улыбке, ему понравился мой вопрос. Коснувшись планки пальцем левой руки, он сказал:

      – А это мой «Герой Советского Союза»!

      – Как это?! Товарищ подполковник, расскажите! – попросил я.

      И Борис Элевич с явным удовольствием начал рассказывать. В феврале 1945 года его уже в третий раз представили к званию Героя Советского Союза за выполнение ряда специальных заданий и более пятисот боевых вылетов. В этот раз его представили по личному указанию командующего 3-й танковой армии генерал-полковника танковых войск Рыбалко. Командующий 16-й воздушной армией генерал-полковник авиации Руденко позвонил Раппопорту и поздравил с присвоением высокого звания Героя Советского Союза.

      Это представление должен был утвердить Маршал Советского Союза Жуков – командующий Первым Белорусским фронтом, в составе которого воевал Раппопорт. Представление-то он подписал, но вот только зачеркнул слова «…к званию Героя Советского Союза», а сверху надписал: «Наградить орденом