Странники. Слезы небожителей. Эйси Джей Миллс

мрачный, не по годам серьезный. Даже когда леди Констанция желала тебя выгнать, ни доли страха в глазах не промелькнуло. Слава Господу, что Николь, девочка моя златая, за тебя вступилась, смелости хватило против теткиного решения выступить! А сейчас, как ни посмотри, а огонек загорелся, словно ожил заново. Признайся, может, влюбился в кого?

      Миссис Биккель игриво задергала бровями и бодро рассмеялась. Но не от праздного любопытства она спрашивала, а скорее пыталась отвлечь Леона разговором. И в ответ на ее подначивание юноша лишь смущенно улыбнулся.

      – Скорее это принятие. Люди склонны привыкать ко всему происходящему в их жизни.

      – Уж я-то заметила. Помнится, как ты нос морщил, когда полы щеткой тер да соскребал гарь с утвари, а как ругался… Можно было только дивиться, где ты таких слов набрался! Мы уже подумывали старому Лойду по зубам стукнуть, чтобы похабностям не учил, а ты сам исправился: ругаться перестал да работу тяжелую осваивать с упорством начал. Гневался поначалу и все же выполнял…

      Леон хмыкнул:

      – Лучше уж трудиться и зарабатывать гроши, чем кормить крыс на улице.

      – Твоя правда, – согласилась пожилая дама. – Но, признаться, это сделало из тебя большего джентльмена, чем из кого-либо в этом заведении. Все они птенцы, что мнят себя прекрасными павлинами, а на деле оказываются домашними петухами, только кричат да оборванными перьями меряются.

      – Ваши слова мне льстят, правда, кому как не мне знать, что такими этих людей делает общество. Каждый человек считает своим долгом напомнить им об их статусе. О том, что каждый их шаг видят другие, а любая оплошность может повлечь слухи или гибель репутации целой семьи. Потеря всего этого приводит лишь к двум исходам: либо ломает дух, либо дарит второе дыхание. В любом случае, у меня всегда был запасной вариант… в борделях на Ковент-Гарден[5] за юнца вроде меня отдали бы неплохие деньги.

      – Даже думать не смей! – вскрикнула миссис Биккель и хлопнула смеющегося мальчишку по мокрой макушке. – Совсем уже стыд потерял? Таким шуткам даже места не должно быть!

      «Сама, поди, думает…» – усмехнулся про себя Леон.

      А миссис Биккель продолжила:

      – Ты взгляни в зеркало, такой строгой красоте пропадать негоже! Надеть бы на тебя костюм да волосы причесать – и что ни на есть лондонский денди[6]. Эх, а ведь еще совсем недавно ребенком был, едва мне до плеча доставал, а теперь посмотрите, какой мужчина вырос, – хитро улыбнулась она. – Вон каким достоинством Бог одарил.

      – Миссис Биккель! – зарделся по самые уши Леон и поджал ноги к груди. – И не стыдно вам в таком контексте говорить о Боге?

      – Я о духовном достоинстве говорю, – ухмыльнулась она, но Леон понял, что первоначально она имела в виду отнюдь не это. – Глаза закрой и вперед наклонись.

      Леон сделал, как она просила, и женщина вылила ведро воды ему на голову.

      – Миссис Биккель,

5

Ковент-Гарден – район в центре Лондона. В XVIII веке это место стало известно как «квартал красных фонарей».

6

Денди – социально-культурный тип XIX века: мужчина, подчеркнуто следящий за эстетикой внешнего вида и поведения, изысканностью речи.