Катарсис. Виктория Ерух

домика жителей прошлых…

      В том окаянном и мрачном апреле

      В детские сказки я бросила верить.

      В жизни почти ничего не осталось: —

      Мир и грядущая, хладная старость.

      Я на коленях стою у могилы

      Детства, что стало однажды незримым.

      Лишь за пределом земного пространства,

      Сгустком хранится его постоянство.

      В памяти детства не ведаю смуты,

      Там мне понятны любые маршруты.

      В мире, где нет ни конца, ни начала,

      Детство всегда будет верным причалом.

      Уходят люди в пустоту

      Непросто слушать тишину, и никогда не станет

      просто…

      Уходят люди в пустоту, когда становишься ты

      взрослым.

      Слеза стекает, как игла, впиваясь в сердце, как в

      салфетку

      И вышивает там кресты на память об ушедших

      предках.

      Хочу собрать в коробку боль и отослать её в

      Нигдеград.

      Я так устала от всего, что в прошлого жилых

      проспектах

      Меня тревожит каждый день, напоминая

      о хорошем,

      Но невозвратном. Путь назад мы никогда

      пройти не сможем.

      На холсте мироздания

      Мы лишь точки на тонком холсте мирозданья,

      Каждый – маленький камень в мирской

      круговерти.

      Уготовлены всем на Земле испытанья,

      Иногда не хватает «по жизни» эксперта.

      Кто-то просто идёт, не имея желаний,

      Где во мраке не светят ему даже звёзды.

      А иные идут, чтобы стать созиданьем

      Для того, кем он был от рождения создан.

      В этом мире мы ищем себя постоянно,

      Но, порой, выбираем не те магистрали.

      Всюду видим различные знаки, но странно

      Обретаем не то, что найти так мечтали.

      Временами, застряв в лабиринтах Вселенной,

      Мы встречаем немало прохожих прекрасных,

      Эта встреча порой может стать драгоценной

      И внести в нашу жизнь наконец-таки ясность.

      На холсте мироздания тропки начертят,

      Чтобы мы по пути не упали в болото.

      Разбирались в законах земной круговерти,

      Заходили плавнее в судьбы повороты.

      В этой радуге жизни

      Проживала свой век, словно загнанный зверь

      Среди тех, кто не видел её глубины.

      Но в рюкзак уложив горечь прошлых потерь,

      Метко сбросила их в чёрно-белые сны.

      Согревала теплом в холод стужи людей,

      А они ледяные «дарили» ветра…

      Пусть теряла себя, возвращаясь в постель,

      К миру чуждому ей оставалась добра.

      Заплела в рыбий хвост нити горьких ветров,

      И с колен поднялась, чтобы взмыть в облака.

      Пусть когда-то с ней был мир жесток и суров,

      Но не будет смотреть на него свысока.

      Собирала в ладонь золотистые сны,

      Раз за разом вплетая в них лунный узор.

      Чтоб отдать