Артефакт. Килук Овергейс

волк.

      В мире Тулука звери не разговаривали. Точнее, не разговаривали сами по себе, без содействия магов. При настоятельных просьбах и должных заклинаниях можно было рассчитывать на, так сказать, взаимопонимание. Но чтобы человеческая речь свободно текла из звериной пасти…

      «Не время удивляться, – сказал себе Тулук. – Может, перед тобой оборотень. Хотя вроде бы день… Думай, думай! Смотри, чтобы первые твои слова не стали последними».

      – Не ешь меня, серый волк, – сказал Тулук. – Я…

      Тут путешественник слегка замялся. А кто он здесь, собственно? Слова пришли будто бы сами собой:

      – Я Иван-царевич, отправил меня Царь-батюшка…

      Волк то ли глухо засмеялся, то ли закашлял, не дослушал и проговорил:

      – Ты кого обмануть хочешь, «Иван-царевич»? Думаешь, коли перед тобой волк – можешь обманывать, как та лиса зимой?

      В голосе зверя явственно прозвучала ирония. Тулук между тем встал в полный рост, повернулся к нему и с посмотрел с неподдельным интересом. Похоже, есть его пока что не планировали. Иначе, к чему расспросы?

      – Не ведаю о чём ты, добрый серый волк, – сказал Тулук. – Только я…

      – Забудь про мою доброту, – перебил волк. – Это во-первых. А во-вторых, я прекрасно видел, что ты появился словно из ниоткуда, прямо на дороге. И никакой ты не Иван, тем более царевич. С ним ещё не встречался, только он явно не ты, лапотник. Так что это, давай, убедительнее чего придумай.

      – Хорошо, будем знакомиться, – сказал Тулук. – Если ты всё видел, то скрывать мне уже нечего. Буду искренен.

      – Сделай одолжение, – проговорил волк, – представься хотя бы. А там посмотрим, что с тобой делать.

      Волк прикрыл оскаленную пасть, сел на задние лапы и приготовился слушать.

      Глава 4

      Волк ждал рассказа Тулука. Напряжение первых минут спало. Всем видом зверь выказывал если не дружелюбие, то готовность к сотрудничеству.

      Неожиданность встречи поразила обоих. Отправляясь в путешествие, Тулук, понятное дело, не готовился изливать душу дикому зверю. Если он дикий, конечно.

      Волк тоже вряд ли ожидал, что встретит на пути незнакомца. К тому же пусть тот походил на здешних людей, но вёл себя и разговаривал необычно. И вот это ещё проявление буквально из воздуха…

      Могли ли оба тут же растопить лёд отчуждения и стать совсем-совсем откровенными друг с другом? Кто, скажите на милость, откровенничает с волками? И почему волки, особенно разумные, должны доверять пришельцам из ниоткуда?

      Конечно, никто никому и ничего не должен. Однако ситуация выглядела абсурдно. Разговор сидящего у обочины волка и гнома в шкуре «добра молодца». Ну уж извините!

      Не успел Тулук сказать и слово, как до него всё это дошло. Он широко улыбнулся, почесал затылок и затронул жёсткие, как солома, волосы. Мелькнула мысль: «Интересно, а они внешне такие же, как на ощупь, в смысле, соломенные? Или как?»

      Волк глянул на действия пока ещё незнакомца, который всё никак не мог вымолвить хоть слово.