Тютюнин против ЦРУ. Алекс Орлов

ровнее, а затем поднялся на ноги.

      Чуть в стороне, перебирая от нетерпения ногами, стоял Палыч. Запах протухших складов ничуть его не беспокоил, а, казалось, наоборот, даже возбуждал. Гость чувствовал, что осталось совсем немного и колбаска уже где-то рядом.

      Когда выяснилось, что все живы, группа двинулась дальше. Им пришлось идти мимо бесконечных стеллажей, заставленных коробками с маслом, мешками с сухарями и ящиками с тушёнкой «Ворошиловская 1936 г.».

      Минут через десять Абдулла остановился возле огромных запертых ворот. Серёга с Лехой поняли, что это и есть то самое место.

      Палыч от перевозбуждения начал поскуливать.

      – С ним должен идти кто-то один, – глухо пробубнил сквозь маску проводник. – Остальные буду страховать.

      Он снял с плеча моток капроновой верёвки и вопросительно посмотрел на Сергея и Леху.

      – Иду я, – сказал Тютюнин, – а ты будешь тянуть, если что.

      Окуркин кивнул. Абдулла привязал Сергея за лодыжку, а затем они вместе с Окуркиным отворили тяжёлые ворота.

      – Возьми. – Проводник сунул Серёге фонарь. – Тебе он нужнее. И помни – ваши сто пятьдесят килограмм.

      – Чужого нам не надо, – ответил Тютюнин и, махнув Палычу рукой, скомандовал:

      – Пойдём.

      27

      Пробираясь между высоких стеллажей и сдерживая не в меру ретивого Палыча, Серёга светил подслеповатым фонариком, выискивая варёную колбасу.

      Ему попадались ящики с разными надписями, однако все это было не то. Тютюнин уже собирался вернуться и обратиться за помощью к Абдулле, когда ему наконец попалось то, что нужно.

      Отсчитав три пятидесятикилограммовых ящика, Серёга стащил их на пол и, показав Палычу, сказал:

      – Они твои. Можешь начинать.

      И отбежал подальше, чтобы не видеть, как все будет происходить.

      Гость из другой реальности набросился на угощение так страстно, что Тютюнин слышал треск разгрызаемой тары. Впрочем, о кулинарных традициях Палыча он знал совсем немного, а потому терпеливо дожидался окончания мучительного для него процесса.

      Палыч справился быстро.

      Он подошёл к Серёге и тронул его за рукав.

      – Моя доволен! – сказал он. Теперь это снова был тот толстый хитроватый китаец.

      – Я рад, – ответил ему Серёга, и они двинулись в обратный путь.

      На выходе из зала Серёгу обняли Леха и Абдулла. А потом все вместе они поднялись наверх по пыльной бетонной лестнице.

      Возвращаться назад было так же трудно, проводник снова бросал гайки с лентами, однако, поскольку договор был выполнен, Лехе и Серёге дышалось намного свободнее, даже в противогазе.

      Когда перебрались через поваленную изгородь, Абдулла пошёл быстрее. Впереди замаячил огонёк – Сайд и его земляки разожгли костёр.

      Вскоре проводник уже сбросил противогаз и, обернувшись, улыбнулся Серёге и Лехе белозубой улыбкой. Однако она тотчас погасла, когда он увидел, как сильно изменился Палыч.

      Как только они подошли костру, проводник тихо посовещался