Большой конфликт. Берт Хеллингер

Каждая сторона ограниченна в своем восприятии и каждая пребывает в иллюзии, что сможет наконец победить другую и избавиться от нее. Поэтому колесо конфликта крутится таким образом, что бывшие хорошие оказываются плохими, а бывшие плохие – хорошими.

      По наблюдениям Руперта Шелдрейка, поле может измениться только в том случае, если его приведет в движение новый импульс извне. Этот импульс представляет собой нечто духовное, то есть он возникает из нового осознания. Сначала поле сопротивляется этому осознанию и стремится его подавить. Но как только им оказывается охвачено достаточное количество его членов, в движение приходит и все поле в целом. Тогда оно может открыться для новых осознаний, оставить устаревшее в прошлом и начать действовать по-другому.

      Таким новым осознанием может быть, например, то, что большие конфликты коренятся в разных чистых совестях, из которых они черпают свою агрессивную энергию.

      Другое новое осознание принесла семейная расстановка и ее дальнейшая модификация – движения души. В них обнаружилось, что если дать заместителям в расстановке достаточно времени, чтобы они могли сосредоточиться, и не вмешиваться извне, то они вдруг оказываются охвачены движением, которое всегда идет в одном направлении: оно на более высоком уровне соединяет то, что прежде было разделено. Эти движения души приводят нас на путь познания, в конце которого большие конфликты теряют свое очарование и свой смысл. Ибо эти движения выходят за границы чистой совести и вместе с тем за границы собственной группы. Они соединяют прежде разделенное в некое большее целое, которое обогащает и приводит к прогрессу обе стороны.

Другая совесть

      На уровне движений души действует другая совесть. Так же, как совесть, которую мы ощущаем как вину и невиновность, в ощущениях проявляет себя и совесть, которая за пределами нашей группы приводит нас к созвучию с чем-то бо́льшим и на более высоком уровне соединяет то, что раньше друг другу противостояло. Правда, происходит это только тогда, когда мы уже прошли какую-то часть пути, выводящего нас за пределы нашей прежней совести. Эта другая совесть дает о себе знать ощущением покоя или тревоги, сосредоточенного внутреннего равновесия или бесцельности, спешки и непонимания, что дальше. Не говоря уже о том, что, утрачивая сосредоточенность, мы снова оказываемся под влиянием чистой и нечистой совести. Ибо созвучие означает, что я пребываю в согласии со многим и в конечном счете со всем, поэтому я никому не враг. Во власти же чистой совести я связан лишь с одной стороной, а с другой конфликтую, вплоть до желания ее уничтожить.

      Поэтому войти в сферу влияния другой совести – значит оставить образы врага в прошлом. Пусть на этом уровне тоже есть конфликты – они необходимы для роста и развития, – но без образа врага и воли к уничтожению. И прежде всего – без истовости и восторга.

      Так где же начинается большой мир? Там, где прекращается воля к уничтожению, чем бы она ни оправдывалась, и там, где мы признаем, что