Большой конфликт. Берт Хеллингер

чтобы другой причинил нам боль или вред еще раз. Поэтому в своей мести мы нередко выходим за рамки потребности в уравновешивании и справедливости и причиняем другому больше страданий и ущерба, чем он нам. Теперь другой тоже помышляет как о справедливости, так и о мести, и таким образом конфликту между нами нет конца.

      Справедливость становится здесь предлогом для мести. От имени справедливости здесь снова прокладывает себе дорогу воля к уничтожению.

Совесть

      Есть кое-что еще, что разжигает конфликт. То, что мы считаем добром, но что приводит к злу. Это чистая совесть. Как и справедливость, она тоже часто становится той лошадью, которую впрягают в повозку воли к уничтожению. Ибо всегда, когда кто-то считает, что он лучше других и потому прав в том зле, которое им причиняет, он действует под влиянием своей чистой совести.

      Но действительно ли эта совесть – его совесть? Это совесть семьи и группы, которые делают возможным его выживание. Это совесть группы, которая при помощи воли к уничтожению обеспечила свое выживание в конфликте с другими группами. Поскольку многие почитают ее чем-то священным, ею освящаются атаки на тех, кто мыслит и действует иначе, и даже их уничтожение. Отсюда берут начало священные войны, ведущиеся как на поле брани, так и внутри групп, когда инакомыслящие или инакодействующие воспринимаются как угроза их единству. Так же, как на войне, чистая совесть оправдывает и освящает здесь любые средства для достижения цели. Поэтому все призывы к совести или порядочности таких агрессоров остаются без ответа и уходят в пустоту. Не потому, что они злодеи, а потому, что их совесть чиста и они полагают, что борются за правое дело.

      В свою очередь тот, кто считает, что может взывать к их совести, делает это, исходя из другой совести, собственной чистой совести, и поэтому под ее влиянием он рискует прибегнуть к тем же средствам, что и они. Следовательно, искать решения для больших конфликтов на уровне справедливости и чистой совести бесполезно.

Угроза, которую несет в себе новое

      Все, что меняет привычный уклад, воспринимается совестью как угроза, причем как совестью индивида, так и совестью его группы, если между ними вообще можно провести различие, ибо в конечном счете всякая совесть – это совесть группы. Новое угрожает единству группы и тем самым ее выживанию в прежней форме, ведь, впустив в себя новое, она распадется или будет вынуждена перестроиться.

      Многие политические идеологии, например коммунистическая, через какое-то время рухнули, поскольку не могли бесконечно противостоять воспринимаемой реальности. Правда, произошло это только после того, как ради выживания этих групп были казнены или погублены как-то иначе (например, обречены на смерть от голода, разразившегося вследствие этих идеологий) многие из тех, кто указывал на их иллюзорность.

      Только если группы, сформировавшиеся вокруг новых идей, достаточно сильны, чтобы защитить своих членов от воли к уничтожению со стороны старых групп, их приверженцы могут не