Девочка с Севера. Лия Солёнова

и это было уже совершенно очевидно для всех, а Николай всё не оставлял попыток убедить её бросить мужа и выйти замуж за него. Похоже, мама уже пожалела о своём выборе (их отношения с отцом на протяжении всей семейной жизни трудно назвать идиллическими), но дед сказал: «Вышла замуж, никто не гнал, живи!» Мама побоялась ослушаться. Уже полным ходом шла война, Николай стал проситься на фронт. Как отличного механика по сборке торпед, его долго не отпускали. Только после шестого рапорта отправили в морскую пехоту. Вскоре там же на севере, где-то под Печенгой, он и погиб. Мама всю жизнь считала себя косвенной виновницей его гибели.

      Я родилась в эвакуации в родной маминой деревне, в том же Боброве, куда мама эвакуировалась незадолго до родов. Она бы не уехала, но был приказ всех, не имеющих отношения к армии и флоту, эвакуировать, т. к. Полярный был прифронтовым городом, его постоянно бомбили. Дед строил и ремонтировал причалы, бабушка стирала армейское бельё, Людмила работала на заводе. Её муж и мой отец служили на флоте. Все они имели прямое отношение к обороне города, а беременная мама не имела, хотя делала самое важное во время войны дело – увеличивала народонаселение. К домам подогнали грузовики, погрузили эвакуирующихся, отвезли в Кислую губу, оттуда на буксирах в Мурманск – и в теплушки. Под Кандалакшей над эшелоном, в котором ехала мама, появился немецкий самолёт. Состав остановили, все бросились бежать подальше от него, мама осталась в вагоне. Бегать в её положении было тяжеловато. Немец покружил, покружил и улетел. «Видимо, увидел, что бегут одни бабы и ребятишки, и не стал стрелять», – рассудили все.

      Был январь 1942 года. В Вологду, куда она приехала, прибывали эшелоны из блокадного Ленинграда. Она стала свидетельницей разгрузки такого эшелона. Выгружали в основном трупы и клали их прямо на перрон. И плотно покрыли ими весь перрон.

      Из Вологды до нужной станции Бушуихи, которая в часе езды от Вологды, уехать было невозможно. Шли только воинские эшелоны. Мама стала проситься к военным.

      – А муж где: воюет или в тылу отъедается?

      – Воюет. Моряк на Северном флоте.

      – Ну раз моряк, довезём.

      В деревне во время войны остались только женщины, дети и старики. Все мужчины ушли на фронт. Уходили и отцы, и сыновья. В некоторых семьях было по несколько взрослых сыновей. Многих забрала война. В деревню вернулись единицы. Младший брат деда, Фёдор Аполлинарьевич Калинин, погиб 9 мая 1942 года под Ленинградом у деревни Трегубово. Я узнала об этом из «Книги памяти Грязовецкого района». Это объёмистая книга страниц на четыреста. В ней только фамилии воинов, призванных на войну из Грязовецкого района: где родился, когда был призван, где и когда погиб или в каком госпитале умер от ран. 9323 имени из одного только Грязовецкого района. На Северо-Западном фронте, где погиб Фёдор Калинин, сложили головы многие вологжане.

      Жена Фёдора умерла во время войны: простудилась, заболела, лежала на печке, попросила детей достать порошок – лекарство, спрятанное на божнице за иконой. Вечером, в темноте не разглядела, что