Бандитский Петербург. 25 лет спустя. Андрей Константинов

преступной группировки. Между тем само по себе звание смотрящего содержит в себе элемент условности. Нафантазируем для примера такую историческую аналогию: награждает некий барон своего вассала титулом смотрящего рыцаря со всеми вытекающими отсюда полномочиями. И что же? Отныне этот вассал сможет диктовать условия другим баронам? Ну разве что тем, у которых кишка потоньше будет. Тот барон, у кого и войско, и казна поболе будут, плевать хотел на этого вассала с его титулом смотрящего…} в Петербурге и его заместителем московские воры утвердили не воров, а бандитов, правда ориентированных на воров. Ими стали в начале 1993 года соответственно Кудряш и Костя Могила, известный своей замечательной гибкостью и дипломатическими способностями, умением со всеми ладить (что, однако, не спасло Могилу от налета летом 1993 года на его офис на Варшавской улице, который едва не стоил ему жизни).

      Такое назначение, конечно, не случайно и показывает, что воры в законе оценивают реально сложившийся в Петербурге расклад сил. Они понимают, что кавалерийским наскоком здесь ничего не добьешься, поэтому наращивают свое присутствие в Питере медленно и постепенно. Наращивание это, в частности, нашло свое выражение в сходняке, прошедшем в Петербурге весной 1993 года, и в летней (того же года) коронации, проведенной в одной из лучших гостиниц нашего города. Коронован тогда был казанский вор по кличке Вася. Этот последний факт особо примечателен, потому что коронаций в Петербурге не было с незапамятных времен.{ В начале февраля 2002 года в одной из питерских газет прошла информация о том, что Санкт-Петербург с «дружественным визитом» в очередной раз посетил Дед Хасан. Целью его приезда якобы являлось участие в коронации некоего кавказского авторитета. Насколько эта информация соответствует действительности, судить трудно. По крайней мере в правоохранительных органах к ней отнеслись крайне скептически.}

      Одновременно с этим воры ищут союзников даже среди таких особняком стоящих в Петербурге банд, как ментовские, то есть возглавляемые бывшими сотрудниками правоохранительных органов, которых среднестатистические питерские бандиты недолюбливают.

      Надо сказать, что у воров в законе в общем уважительное отношение к сотрудникам милиции, но только к честным. «Мы свою работу делаем, менты свою, но, в принципе, по одной жердочке ходим» – удивительное подтверждение действенности закона единства и борьбы противоположностей, не правда ли?

      К продажным же сотрудникам милиции, в том числе и к тем, кто работает на них самих, воры относятся крайне негативно, брезгливо и с ненавистью, хотя внешне это и не демонстрируется – для пользы дела. Польза обходится недешево: по разным оценкам, от 30 до 50 % общаковых средств идет на подкуп различных должностных лиц. В их число, естественно, входят и представители правоохранительных органов и прокуратуры.

      Воры хотят поставить бандитов под себя и вряд ли откажутся от этой идеи, сколько бы времени ни длилась борьба. Бандиты,