Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара. Анна Ледова

посол Вельтарингии, как вы – заслуженная тесса дэвров. Боюсь, их традиции нам придётся познавать на собственных шкурах, уж простите мне это выражение. Я рекомендую вам принять эти украшения. В конце концов, и в нашей истории были случаи, когда высочайшие лица награждали актёрскую труппу или выдающихся оперных певцов… Не серьгой из уха, конечно, а орденами. Считайте, это тот же орден. Просто из чистого золота, а не из стали, как принято в нашем королевстве. Думаю, кайарахи польстит, если вы станете носить хоть что-нибудь из этой груды золота.

      – Чёрный Вепрь только за запечённую свиную ногу вчера одарил нашего кока самородком, – подал голос капитан «Эльжбеты». – До того повар угадал со специями. Господин кайарахи предпочитает подкрепиться на камбузе до того, как присоединиться к вам в ресторане. Я так понимаю, чтобы не шокировать дам своим аппетитом.

      – Это подтверждает мою теорию, – кивнул лорд Анри. – Так уж у них принято. Тесса Аурелия, думаю, вы должны принять эти подарки. Не думаю, что они вас к чему-то обяжут, но вернуть их будет равноценно оскорблению. И, если честно, я даже представить не мог, что кайарахи настолько впечатлит музыка…

      Будто кто-то мог!

      На следующий день я по совету Ригель-Войца надела на запястье самый тонкий и скромный браслет из подаренных. И рекомендация эта оказалась очень уместной, потому что дэвр за завтраком сам подошёл к нашему женскому столику и одобрительно рыкнул, заметив украшение.

      – Боги милостивые, – прошептала Фиона. – Ну, зверь же, как есть. Ни «доброе вам утро, дамы», ни «приятного аппетита». Просто пометил вас, тесса Аурелия, и теперь глаз со своей добычи не сводит. Не стоило вам на него вчера за ужином коситься.

      – Дорогая Фиона, ну что вы такое говорите, – Анна-Кристина укоризненно посмотрела на молодую леди. – Тесса Аурелия не давала ни малейшего повода, мы все были свидетелями.

      – Уж у Ари-то совесть почище будет, чем у некоторых благородных дам, – пробурчала Имельда. – Ешьте свой омлет, герцогиня Астерби, да не обляпайтесь.

      – Кайарахи просто немногословен и воспитан в совсем других условиях. Быть может, и он чему-то научится, когда тесса Аурелия займётся его мальчиками. Зато граф Тобрук считает, что умение говорить коротко и прямо – без наших словесных изяществ, без обиняков – признак сильного мужчины и хорошего военачальника. А ещё – роскошь, какую знать Вельтарингии не может себе позволить.

      – Наверно, вы правы, леди Анна-Ка, – согласилась я. – И не просто роскошь – свобода. Дэвры не стеснены запретами, в отличие от нас. Мы, конечно, не рабы, как те бедолаги в цепях, что привозят торговцы из Виндеи, но тоже закованы: в условности. Мы невольники чести.

      Подозрения Фионы не оправдались, когда Тиара, очень достойно отыграв не самую простую пьесу, также удостоилась внимания дэвра. Анна-Кристина заметно напряглась, когда в малый салон после завтрака вновь зашёл Чёрный Вепрь, видимо, привлечённый звуками музыки.

      – Вот же… букашечка совсем, а тоже за душу берёт, – пробурчал он.

      Дэвр