Тютюнин против инопланетян. Алекс Орлов

маркшейдер.

      – Моя фамилия Окуркин, – обиделся Леха.

      – Ну ладно, раз так, езжайте мыться, – согласилась Люба. – Только никаких выпивок. Ты понял, Сергей?

      – Конечно, – обрадовано закивал Тютюнин. – Поплавать очень хочется. Давно я не плавал.

      3

      Неглубокая Каменка подпрыгивала на глинистых порогах и вилась меж песчаных, поросших соснами холмов. Тютюнин и Окуркин высадились из «запорожца» в том месте, где она омывала берег детского лагеря отдыха «Синий ручеёк».

      – Хорошо здесь, тихо, – заметил Тютюнин.

      – Это пока у детишек тихий час. В нашем распоряжении… – тут он посмотрел на часы, – сорок пять минут… Уложимся?

      – Уложимся, – ответил Сергей и, забросив брюки в «запорожец», стал спускаться к воде.

      Усевшись на неглубокое дно, друзья, блаженно щурясь на солнце, на мгновение забыли о своих проблемах. А проблемы у них были.

      Во-первых, у них сломался множительный аппарат. Сделанный из старой хлебницы, он запросто копировал алюминиевые банки, которые затем можно было сдавать как лом цветных металлов. Маленькие человечки – тыклики, изготовившие этот чудо-аппарат, давно уже не выходили на связь с Тютюниным, и неизвестно было, собирались ли выйти вообще когда-нибудь.

      Второй проблемой был старый стадион «Локомотив», где прежде у Серёги и Лехи был собственный участок под трибуной, с которого они добывали во время матчей пустые банки из-под пива.

      Пока работала хлебница-множитель, друзья имели стабильный приработок. Они даже продали участок, поскольку были уверены, что хлебница будет работать вечно.

      Однако они ошиблись. Агрегат сломался, стадион же «Локомотив» закрыли на якобы реконструкцию, а потом, нежданно-негаданно, над трибунами начали быстро расти стены сорокаэтажного жилого комплекса «Ассоль».

      Леха и Сергей вместе с жителями района ходили митинговать и ложиться под бульдозеры, однако нарвались на контратаку милиции, которой руководил чиновник из городской мэрии.

      – Ты знаешь, меня сегодня на участке мухи кусали, – задумчиво произнёс Тютюнин.

      – И чего?

      – А то, что кусачие мухи прилетают только осенью.

      – Наплюй. Меня сейчас другие вещи интересуют. Более важные.

      – Это какие же ?

      – Думаю, мне известен настоящий способ очистки. Последний и окончательный.

      Тютюнин, полоскавший руки в тёплых струях Каменки, на мгновение замер, потом медленно повернулся к Окуркину:

      – Ты чего это? Опять?

      Окуркин ничего не ответил. Вот уже несколько месяцев в разговорах приятелей это была запретная тема, потому как у обоих ещё не изгладились из памяти приключения прошлого лета.

      А началось все с наследства, которое оставила Лехе его бабушка.

      Наследство как наследство – деревенский домик с трубой. Ничего примечательного, если не считать того, что бабушка при жизни очень расходилась в убеждениях с материализмом.

      В погребе под домом независимой старушки внук Леха обнаружил целый склад спиртовых настоек неизвестного