Письма хрупкой души, или Made in USSR. Надежда Янаева

деньги тратить? Все равно замуж выйдешь и будешь у мужа жить.

      Мне сорок пять, замуж я так и не вышла, но желание обустраивать квартиру пропало. Тут идет ржущий в слезах смайлик.

      Помню, как приехала из пионерского лагеря, а в зале, да у нас была зальная комната для приема дорогих гостей. Ну, в самом-то деле не на кухне же им сидеть! В общем, в зале стоит новый комплект: диван и два кресла. Диван мы отдали, а кресла, как вы понимаете, до сих пор одно у мамы, другое у меня, стоят. Главное мама сама в отпуск не поехала, а на отпускные купила вот это. Что важнее отпуск или диван? Почти гамлетовский вопрос.

      После того, как все было нарезано и приготовлено. Квартира убрана. Нет, вы не думайте, это мы в три пары рук: мама, я и бабушка приходила пораньше с утра, чтобы помочь. Мне-то чем заниматься, не гулять же идти или уроки делать в самом-то деле.

      Помню, в школе в субботу были какие-то соревнования с утра и вот они закончились, и я стою и жду учительницу. Она подходит и говорит:

      – Надя, иди, все пошли на корт поиграть.

      – Нам в гости идти надо к двум часам, можно я пойду домой? – отвечая я.

      – Иди, конечно, – как она тогда на меня сочувственно посмотрела, это я только потом поняла, почему.

      Так вот, надо накрыть на стол. Ты мечешь все из холодильника и в целом из кухни на огромный стол книжка расставленный в зале. Тарелки, столовые приборы – все не абы что, все новое из сервиза. Была даже огромная супница, жутко тяжелая. Рюмки, бокалы, стопки, хорошо хоть водку не переливали в графин, а разливали так из бутылки. Скатерть, салфетки на стол, салфетки на колени, чтобы не испачкать. Все это надо потом отнести на кухню, помыть, постирать, убрать обратно в стенку.

      Все члены семьи должны были официально присутствовать, пока были маленькие, конечно. Иначе, зачем это все? Ладно, к брату приходили двоюродные братья, они закрывались у него в комнате и играли. Я сидела сколько-то за столом, потом старалась хотя бы уйти в другую комнату, к середине празднования всем уже было не до меня.

      Каждый прием пищи сопровождался тостами, тосты были за встречу, за хозяев и гостей, главный: за здоровье бабушки и долгие годы жизни. Всем опоздавшим наливалась полная штрафная рюмка и почему-то они должны били выпить ее полностью. Каждый следил друг за другом и в случае, если сосед по столу филонил и не пил до дна, ему ставали на вид, например, условно говоря:

      – А, Марь Ивановна, не пьет до дна!

      Марь Ивановна начинала оправдываться и ссылаться на свои болезни, но ее дружно заставляли выпить, под предлогом того, что кто-то из присутствующих обидится. За что и зачем надо было обижаться – не понятно. Как не понятно и то почему бесконечно надо было заставлять гостей есть:

      – Что-то вы плохо кушаете?! – говорила мама, после этого кому-то обязательно докладывали добавки или неслось очередное блюдо. – А вот вы это еще не пробовали, – гость клал это себе в тарелку