Добро пожаловать в Последний оплот. Жанна Диченко

Голоса в голове Карины возликовали. На лбу выступила холодная испарина. Холст… Как же сильно захотелось взять в руки кисть. Ноздри защекотал знакомый запах, словно кто-то разлил масляную краску. Карина вырвала из рук Мани-Фани холст. Знакомая текстура под пальцами почти убаюкала. Шепот смолк, затаился в ожидании. Карину словно окатили ледяной водой. Смущенно глянув на спутницу, Карина оправдалась:

      – Холст. Старый. Как на картине. Смотрите, пятна такие же и тут вот потертость.

      Девушка на портрете действительно держала такой же холст и кистью указывала на него. А там… Там была изображена семья во главе с Мани-Фани.

      «Картинка в картинке», – мелькнула мысль. Карина хихикнула, а слова без спроса слетели с губ, озадачив спутницу.

      – Точно! Именно такой портрет я видела во сне в руках сына! И уже начинаю сомневаться, что это был сон…

      Карина села на пол, скрестила ноги, попыталась представить, как рисует людей, изображенных на холсте, саму Мани-Фани. Но… ничего не выходило. Карина вздохнула и достала скетчбук.

      – Знаешь, я вижу кое-что, когда рисую. Вот. – Карина нашла страницу со стариком и птицей. – Это Патрик. Он не из нашего времени. Я сомневалась, но… В общем, когда я представляю, как кого-то рисую… Даже в воображении рисую их такими, какие они есть на самом деле, без масок. Тебя мне хочется нарисовать с семьей, – Карина спрятала лицо в ладонях. – Холст есть, еще бы кисть, как на картине найти…

      – А может им нарисовать? – Мани-Фани выхватила синий карандаш.

      Карину накрыла адская боль, голову словно разломили изнутри, глаза заволокло красным искрящимся маревом, позвоночник скрутило, она уже готова была распластаться на полу, скорчиться в агонии, но отчаянным рывком вернула карандаш себе.

      – Не смей его трогать! – ярость вспыхнула так сильно, что Карина едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть Мани-Фани. – Нам нужно что-то другое.

      Карина спрятала карандаш в волосы, поднялась, и поток воздуха перевернул страницу блокнота.

      – Кто это? – голос Мани-Фани дрогнул от волнения. Она с ужасом уставилась на страницу с мужчиной на фоне замка.

      – Не знаю. Я его уже полгода рисую, не могу избавиться от образа.

      – Этот мужчина… Это же безумный художник, только моложе.

      Карина замерла. Что за безумный художник? И при чем тут она? Что происходит? Сердце перестало биться, да и дышать она не могла. А Мани-Фани будто и забыла, что ляпнула, перевела взгляд на картину с девушкой и буркнула:

      – Так, я поняла. Раз холст такой же, то и кисть должна совпадать.

      Посмотрела на белку, и та, будто поняла невысказанную просьбу, пискнула и побежала прочь из библиотеки. Мани-Фани последовала за ней, Карина тоже. У камина дегу в нетерпении запрыгал, указывая на одно из поленьев.

      Карина замерла – под копотью что-то зашевелилось, и раздалось рычание. Мигнули красные огоньки, из камина выступили волки, а за ними следом шагнула высокая черная фигура. Стоило свету дня коснуться ее, пепел