Добро пожаловать в Последний оплот. Жанна Диченко

с копьем в руке и с огромным медведем позади. Только так и не иначе. А ту странную женщину… нарисовала бы не человеком. Карина слабо представляла, что это за существо, но к людям оно отношения точно не имело.

      Вот, видимо, о чем говорило отражение: она зарисовывала на портрете истину. И если истина такова, то… Карина съежилась, боясь представить, среди каких существ сейчас находилась. Ее забила мелкая дрожь, на лбу выступила испарина. Шепот стих. Но подступающая паника сводила с ума не меньше, чем назойливый голос в голове.

      Карина осмотрела присутствующих, взгляд упал на странную пару в углу, попивающую вино из бокалов. Только вот вино какое-то слишком густое. Представив их рисунок, Карина увидела, что девушку окружали тени, а парень, похоже, имел звериную сущность. С крыльями. Карина сглотнула комок. Подошла к парочке и обратилась к девушке:

      – Кто ты? Вокруг тебя тени, и ты их не боишься.

      – Это моя работа – разговаривать с тенями. И не только…

      Даже такой ответ оказался большим, на что можно было рассчитывать. Проблеск надежды, что это «не только» – то, что Карина искала, едва не заставил заплакать. Она вытащила карандаш из кос и протянула:

      – Ты знаешь, что это?

      Едва зародившуюся надежду разорвало в клочья. Девушка не ответила. Карина сжала карандаш в кулаке и вернулась к столу, вместе с ней вернулся и шепот, он переплетался и смешивался с голосами в столовой, пока спутник девушки, окруженной тенями, не взял слово. И это слово сработало, как искра. Отчаяние Карины переродилось в злобу. Ярость буквально вырвалась наружу, заставила Карину вскочить и, ни слова не говоря, выбежать из столовой.

      Она брела по коридору, не видя ничего перед собой. В ушах стоял нескончаемый звон. Она не сразу поняла, что ее кто-то окликнул, и этот кто-то существовал не в ее голове.

      – Карина! Подождите. Я хочу еще раз посмотреть на тот портрет рыцаря. Составите компанию?

      – А… – Карина поморгала, посмотрела на Мани-Фани и на ее плечо, вернее, на того, кто на это плечо взобрался. – Что ты знаешь о своем питомце?

      – В смысле? Это дегу…

      Карина хихикнула. Представила, как бы нарисовала эту странную белку, и… в воображении на холсте появлялось все, что угодно, кроме белки. Та будто что-то почувствовала, юркнула с плеча хозяйки на пол и убежала.

      – Это не дегу, – Карина вздохнула, едва не завыв от отчаяния. Неужели никто не видит очевидного, никто не признает, что в этом замке творится самая настоящая чертовщина? Карина растерла лицо ладонями, пытаясь стряхнуть наваждение. – Ладно… Пойдем.

      По пути Мани-Фани рассказала про собаку сына, которого ищет, про сон. Но все слова опадали осенними листьями, едва долетая до Карины. Она с трудом улавливала смысл разговора. слышала только надоедливое: «Рисуй, рисуй, нарисуй ее, пусть она обретет то, что ищет, создай для нее мир, нарисуй ее, и получишь ответы, рисуй».

      «Одержима, – мелькнуло в голове Карины. –