Трудно быть Ангелом. Книга Х. Крест. Роман-трилогия. Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы

а ещё икорки и чай с чабрецом. Вот здесь-то я выкушал четвёртую рюмку, с большим удовольствием заедая салатом. От души пообедали, поблагодарили друг друга за вкусный обед, встали, и на выход.

      Неспешно, прогулочным шагом идём по Никольской. Сзади Красная площадь, и солнышко ярко светит нам в спину, а мы идём медленно под руку, ты, счастливая, прижалась ко мне. А навстречу нам – праздный народ: кто в ГУМ идёт, кто на площадь, все жмурятся от яркого солнца и куда-то спешат. Честно – я обожаю такую Москву, её пешеходные улицы, цветы и дома!

      По Никольской, мимо лавочек и магазинов, мы доходим с тобою до арки и поворачиваем в Третьяковский проезд. Красота вокруг – мне нравится этот старый район, и Красная площадь, и ГУМ, старинные здания, церкви и купола, дети бегают, молодежь на скамейках и на стульях в кафе…

      А мы повернули в сторону Метрополя и по подземному переходу, пересекая Петровку, входим в сквер Большого театра. Садимся на лавку, чтобы было видно фонтан и театр – красота должна ублажать наши души, глаза и тела. Чаша фонтана источает струи воды, и всё это льётся, струится в бассейнчик. А влюбленные парочки и просто туристы фотографируются на фоне фонтана, площади и сквера Большого театра. Мы тоже сделали селфи!

      – Поэт, раз мы у Большого театра, расскажи, чем закончился балет. Смычок женился на Скрипочке?

      – Расскажу тебе свой сон наяву возле Большого театра. И снилось мне, что Скрипочка заболела, и приходили лекари и волшебники, но всё без толку, и музыка прекратила играть. Смычок узнал, что любимая Скрипка заболела, и он, как и я, у Бога просил благодати для Скрипочки, и из храма он шёл, а в ладошках своих осторожно держал благодать. И обрушил влюблённый Смычок всю благодать через…

      – Через?

      – Уста!

      – О-го-о, поцелуй!

      – Да! Я смотрю – а это ты, Мэри, и ты оживаешь. И заиграла прекрасная музыка. Сначала я радостно тебя ношу по сцене Большого театра, а потом тебе лучше, смелее, ты ожила, и мы вместе танцуем. И когда музыка достигла фортиссимо, мы стоим, обнимаемся, а ты уже в белой фате, и нас осыпают цветами, конфетами, и все танцуют кругом. Вот такой балет во сне у Большого театра.

      – Прекрасный сон! (Мэри обнимает и целует меня.) Сказочно! Превосходно!

      – Да-а-а. Ну всё, посидели, Мэри, надо делом заняться – найти себе развлечение.

      И мы вошли в Центральный Улыбчивый Магазин! А там литры парфюмерии, горы шикарной одежды и тонны золота, а мы улыбаемся, важные и деловые, идём по анфиладе, нас завлекают, мы не отказываемся и соглашаемся. Ты с шальной улыбкой весело садишься в кресло, и профессионал накладывает тебе макияж – новый, летний, приятный и лёгкий. А ты, теперь вся красивая, неузнаваемая, подходишь ко мне и целуешь воздух у меня на щеке (чтобы не запачкать помадой), и мне это очень приятно. Мы идём дальше, а здесь столы и горы бриллиантов и драгоценностей, килограммы золота и серебра. Нас что-то дёрнуло,