Караван. Исторический роман. Том I. Валерий Викторович Федорцов

увлечённо рассказывал о нём. Что это были именно иноземцы, у Василия сомнений не вызывало. На них была широкая одежда, которую обычно носят магометане*. Больше всего Василия озадачило то, что это был именно Савостей, один из самых неважных учеников из числа княжеских дружинников, которые были отобраны для обучения стрельбе из огнестрельного оружия. «Сам ни хрена ничего толком не понимает, а уже других учить пытается, да ещё кого!» – посетовал Василий. Он согнал со стены иноземцев, а Савостею велел следовать с ним в караульное помещение. Там тот был арестован и помещён в темницу. Ночью Савостея вывезли из Москвы к князю Дмитрию Донскому, который последнее время жил в Кузнецкой слободе недалеко от столицы. Там, этого болтуна, также поместили в темницу. За болтливость, ему хотели отрезать язык, но решили повременить до приезда в слободу Василия Непряды, которому было велено «приглядеть» за черезчур любопытными иноземцами, появившимися невесть откуда в столице. Василий задерживался в Москве, а обитателям слободы казалось, что княжеские люди вообще забыли про невольника темницы, продолжавшего ожидать своей участи.

      Прошло какое-то время и Василию Непряде сообщили, что возле той слободы дружинниками задержан его бывший толмач, пленённый им на Куликовом поле, который впоследствии неизвестно куда исчез. Это сильно насторожило не только Василия, но также Великого князя Дмитрия Московского, и мужа его сестры, воеводу Дмитрия Боброка-Волынского.

      Через день после задержания толмача, Василий Непряда прибыл в слободу, где его ждал Дмитрий Боброк. Они разместились в одной из казённых изб, служившей своего рода острогом при той слободе, перекусили с дороги, выпили медовухи, после чего Дмитрий велел привести одного из невольников. В избу ввели высокого светловолосого молодого парня. Его имя было Ямонт, о чём знал лишь один человек, литовский князь Остей, перешедший на службу к Дмитрию Донскому воеводой. Вместе с ним в Москве появился и Ямонт, за которым на русский манер закрепилось имя Яков, или перосто Яша. Москвичи к нему привыкли, и никого не интересовало, откуда он здесь появился, чем занимается, и на какие средства живёт. Между тем Ямонт (Яков) зарабатывал себе на жизнь, выполняя разного рода секретные поручения, как самого Остея, так и и его московских покровителей, Великого князя Дмитрия Донского, с его ближайшего родственника Дмитрия Боброка-Волынского.

      – Здорово Яшка, – обратился к нему Дмитрий, – Садись и поешь, небось проголодался уже? А это свой человек, – кувнул он на Василия, – Можешь говорить при нём всё, что угодно не таясь. Зовут его Василий.

      – Благодарю, – ответил парень голосом с необычным акцентом и, пододвинув к себе жареного глухаря, стал жадно его уплетать.

      – Ну что, не раскусили тебя эти двое? – вновь обратился Дмитрий к парню, не дожидаясь пока тот закончит трапезу.

      – Вроде как нет. Хорошо, что их теперь двое. Я прикинулся